Не знаю как другим, но мне кажется, что назначение Владислава Суркова помощником президента Владимира Путина по делам Абхазии и Южной Осетии способно не только придать новый импульс явно буксующим российско-абхазским отношениям, но и заставить бурлить абхазское болото. До сих пор Сухум в общении с Москвой имел дело с рядовыми чиновниками, в чьи обязанности входило лишь исполнение спущенных сверху директив. Та же Татьяна Голикова, предшественница Суркова на этом посту, не заморачиваясь абхазской спецификой, строго следовала полученным инструкциям – вести строжайший бухгалтерский учет.
Впрочем, я не совсем уверен, что в Кремле вообще есть какой-то специализированный центр, изучающий и анализирующий ситуацию в Абхазии и Южной Осетии и затем, на основе полученных данных, вырабатывающий стратегию поведения. Такое ощущение, что после 2008 года, когда Россия признала независимость двух этих республик, вся стратегия отношений с ними свелась исключительно к оказанию финансовой помощи. В Сухуме и Цхинвале изначально рассчитывали на нечто другое. Представьте ситуацию. Вы приходите с собственным бизнес-планом в Кремль, приготовившись отстаивать свой проект перед лицом вдумчивых и придирчивых аналитиков. А тебе так ласково говорят: "Ну зачем вам какой-то бизнес? Если нужны деньги, то дадим их столько, сколько скажете". Естественно, при таком отношении настрой меняется – вместо идеи сотрудничества торжествует идея нахлебничества.
Понятно, что правила игры, предложенные Москвой, с воодушевлением были встречены на местах. Зачем что-то делать, выбиваться из сил, если все твои проблемы берется решить старший брат?! И вот как только деньги стали приходить, абхазские власти впали в самодовольную спячку. Удачно посадив страну на российскую финансовую иглу, они не только вбили осиновый кол в абхазскую экономику, но и напрочь забыли о том, что необходимо отстраивать государство.
Сейчас активность Сухума в отношениях с Москвой сведена исключительно к обсуждению суммы и сроков очередного транша. А с этим возникают проблемы. Из десяти обещанных на этот год миллиардов Абхазия получила лишь четвертую часть. Организм с хорошо нагулянным аппетитом крайне нервно реагирует на этот секвестр. Даже руку дающую воспринимает без прежних теплоты и дружелюбия, поскольку желания пораскинуть собственными мозгами и восстановить к себе доверие и интерес со стороны Кремля у абхазкой власти нет.
Появление на горизонте фигуры Владислава Суркова способно кардинальным образом изменить сложившееся положение вещей. Для возвращенного в кремлевскую орбиту политтехнолога новое назначение - это шанс вновь прикоснуться к большой игре, по которой он, по всей вероятности, успел соскучиться. И неважно, что испытательный "полигон" слишком тесен для знавшего иные масштабы Суркова. Главное, есть возможность заняться любимым делом – выстраиванием только ему понятных моделей и схем государственного устройства. Ограничивать свои функции исключительно бухгалтерией и вести с абхазами и осетинами беседы на "гастрономические" темы он явно не намерен. Наверняка в Кремле он получил не только новую должность, но и карт-бланш на разработку стратегии в отношениях с двумя кавказскими республиками.
Полагаю, что такое кремлевское решение всерьез насторожило президента Абхазии Александра Анкваб. Теперь надо думать о том, как вести разговоры с новым посланцем Москвы. Суркову явно не будут интересны отчеты о ведущихся в Абхазии стройках. Анкваб либо придется послушно внимать всем рекомендациям, в том числе и сомнительным, сильного и влиятельного кремлевского чиновникам, либо предложить собственную умную, эффективную и компетентную программу развития. Только в этом случае он останется равноправным игроком на переговорном поле. "Великий комбинатор" из Москвы может подстегнуть мотивацию абхазских руководителей, поскольку им теперь понадобится новая аргументация. По всей вероятности, Кремль в лице Суркова пожелает знать не только, на что тратится финансовая помощь, но и чем независимая Абхазия может быть интересна и полезна России. Иначе не видать ни денег, ни власти, ни государства.
К нам едет ревизор, господа! Обратите внимание.
Впрочем, я не совсем уверен, что в Кремле вообще есть какой-то специализированный центр, изучающий и анализирующий ситуацию в Абхазии и Южной Осетии и затем, на основе полученных данных, вырабатывающий стратегию поведения. Такое ощущение, что после 2008 года, когда Россия признала независимость двух этих республик, вся стратегия отношений с ними свелась исключительно к оказанию финансовой помощи. В Сухуме и Цхинвале изначально рассчитывали на нечто другое. Представьте ситуацию. Вы приходите с собственным бизнес-планом в Кремль, приготовившись отстаивать свой проект перед лицом вдумчивых и придирчивых аналитиков. А тебе так ласково говорят: "Ну зачем вам какой-то бизнес? Если нужны деньги, то дадим их столько, сколько скажете". Естественно, при таком отношении настрой меняется – вместо идеи сотрудничества торжествует идея нахлебничества.
Понятно, что правила игры, предложенные Москвой, с воодушевлением были встречены на местах. Зачем что-то делать, выбиваться из сил, если все твои проблемы берется решить старший брат?! И вот как только деньги стали приходить, абхазские власти впали в самодовольную спячку. Удачно посадив страну на российскую финансовую иглу, они не только вбили осиновый кол в абхазскую экономику, но и напрочь забыли о том, что необходимо отстраивать государство.
Сейчас активность Сухума в отношениях с Москвой сведена исключительно к обсуждению суммы и сроков очередного транша. А с этим возникают проблемы. Из десяти обещанных на этот год миллиардов Абхазия получила лишь четвертую часть. Организм с хорошо нагулянным аппетитом крайне нервно реагирует на этот секвестр. Даже руку дающую воспринимает без прежних теплоты и дружелюбия, поскольку желания пораскинуть собственными мозгами и восстановить к себе доверие и интерес со стороны Кремля у абхазкой власти нет.
Появление на горизонте фигуры Владислава Суркова способно кардинальным образом изменить сложившееся положение вещей. Для возвращенного в кремлевскую орбиту политтехнолога новое назначение - это шанс вновь прикоснуться к большой игре, по которой он, по всей вероятности, успел соскучиться. И неважно, что испытательный "полигон" слишком тесен для знавшего иные масштабы Суркова. Главное, есть возможность заняться любимым делом – выстраиванием только ему понятных моделей и схем государственного устройства. Ограничивать свои функции исключительно бухгалтерией и вести с абхазами и осетинами беседы на "гастрономические" темы он явно не намерен. Наверняка в Кремле он получил не только новую должность, но и карт-бланш на разработку стратегии в отношениях с двумя кавказскими республиками.
Полагаю, что такое кремлевское решение всерьез насторожило президента Абхазии Александра Анкваб. Теперь надо думать о том, как вести разговоры с новым посланцем Москвы. Суркову явно не будут интересны отчеты о ведущихся в Абхазии стройках. Анкваб либо придется послушно внимать всем рекомендациям, в том числе и сомнительным, сильного и влиятельного кремлевского чиновникам, либо предложить собственную умную, эффективную и компетентную программу развития. Только в этом случае он останется равноправным игроком на переговорном поле. "Великий комбинатор" из Москвы может подстегнуть мотивацию абхазских руководителей, поскольку им теперь понадобится новая аргументация. По всей вероятности, Кремль в лице Суркова пожелает знать не только, на что тратится финансовая помощь, но и чем независимая Абхазия может быть интересна и полезна России. Иначе не видать ни денег, ни власти, ни государства.
К нам едет ревизор, господа! Обратите внимание.