Квартирный вопрос испортил многих

Немалое внимание в абхазском обществе привлекло недавнее заседание комиссии по защите имущественных прав граждан РФ в Абхазии, проходившее под председательством вице-президента РА Михаила Логуа и с участием посла России в Абхазии Семена Григорьева.

Информация, распространенная агентством "Апсныпресс", содержала лишь сухие цифры, касающиеся рассмотренных за четыре года заявлений, и изложение выступлений участников заседания общего характера; но в репортаже Абхазского телевидения и в публикации Натальи Шульгиной в газете "Республика Абхазия" было сказано и о ряде конкретных жилищных тяжб, о которых на заседании заходила речь и имена участников которых давно, что называется, на слуху у общества. И, по общему впечатлению, заседание стало, в частности, ответом на ряд публикаций в российских газетах и особенно на два сюжета, прошедших в сентябре на федеральных телеканалах – НТВ, а затем Первом.

Квартирный вопрос испортил многих

Упомянутые телесюжеты действительно взбудоражили абхазское общество. Их авторы, а также авторы ряда других публикаций отправились из России в Абхазию вскоре после убийства в Сухуме российского дипломата Дмитрия Вишернева и его жены явно с готовой схемой в голове, в полнейшей и нескрываемой убежденности, что убийство это было связано с жилищными тяжбами, которыми, мол, по долгу службы занимался Вишернев. Хотя он занимался и многим другим, а при изучении обоснованности жалоб по жилищным тяжбам, конечно, не был ключевой фигурой и не принимал никаких решений, так что совершенно непонятно, что могло бы дать участнику такой тяжбы его устранение. Михаил Логуа подробно остановился на заседании на вопросах, связанных с некоторыми гражданами, чьи суждения по жилищному вопросу прозвучали в телерепортажах.

Так, Светлана Битокова приехала в Абхазию в 1994 г. вместе со своей семьей. Им было предоставлено гражданство РА и выделена жилплощадь. В соответствии с договором дарения от 17.03.2004 г., заключенным между С. Бадия и С. Битоковой, последняя стала собственницей домовладения №50 по ул. Когония в г. Сухуме. Этот договор был оспорен в судебном порядке гражданской супругой С. Бадия – Ж. Хашба в собственных интересах и в интересах их несовершеннолетней дочери – Ф. Бадия. Но, как оказалось, спорное домовладение в период судебного рассмотрения С. Битокова заложила в обеспечение кредита в сумме 600 тыс. руб. (договор залога от 26.03.2008 г.). Мало того, при наличии запрета на отчуждение жилого дома она продала магазин, расположенный по тому же адресу, площадью 48.28 кв.м гражданке З. Адзиновой. Суд признал совершенные сделки недействительными и возложил на С. Битокову обязанность возместить все убытки. В телерепортаже Битокова заявляла, что из-за жилья подвергалась уголовному преследованию. Это, по словам М. Логуа, заведомая ложь, что тоже характеризует ее как личность. А ситуация здесь такова. Являясь врачом-невропатологом Сухумской городской поликлиники №1, С. Битокова летом 2010 г. познакомилась в Гагре с С. Кетия и, узнав, что ее сын Л. Кетия содержится под стражей по обвинению в незаконном приобретении и хранении наркотических средств, пообещала составить документы, необходимые для признания Л. Кетия инвалидом 2-й группы, и тем самым оказать содействие в освобождении его по болезни от наказания, за что получила 600 тысяч рублей. Битокова была осуждена и отбыла наказание.

Супруги А. Михайлюк и В. Кириллов, владея каждый однокомнатной квартирой, обратились за улучшением жилищных условий в жилищную комиссию при администрации г. Сухума. Распоряжением главы администрации Сухума им выделили трехкомнатную квартиру на условиях сдачи государству числящихся за ними двух однокомнатных квартир, что было подтверждено нотариально заверенными заявлениями. Несмотря на это, оба приватизировали свои квартиры и продали их родственникам. Предоставленная супругам трехкомнатная квартира в судебном порядке истребована из чужого незаконного владения, Михайлюк и Кириллов признаны подлежащими выселению из нее. Решением суда от 15.09.2011 г. оба признаны виновными в совершении мошеннических действий и осуждены условно. И теперь у них "появился повод" утверждать, что у них отнимают квартиру.

Валентина Корнеенко-Чокорая претендует на домовладение, которое принадлежало на правах собственности Х.В. Никополиди. Какое-то время они с мужем-грузином жили в этом доме, "присматривая за ним", собственную квартиру оставив для дочери. После смерти хозяина дома его сын И.Х. Никополиди вступил в наследство и попросил освободить жилплощадь. В. Корнеенко-Чокорая обратилась в суд с иском о признании свидетельства о вступлении в наследство недействительным. Учитывая, сказал Михаил Логуа, что она – не надлежащий истец и не обладает правоустанавливающими документами в отношении спорного домовладения, исковое заявление не было рассмотрено... Любопытно, что в публикации "Комсомольской правды" от 1 августа с. г. эта женщина фигурирует как лидер "ограбленных", возглавившая созданную ею недавно организацию "Закон и справедливость", у которой "есть свой водитель (симпатизирующий "русскому правозащитному движению" абхаз), свой юрист"…

Что касается гражданки Валентины Шевченко, то здесь действительно, было сказано на заседании, имел место незаконный захват ее квартиры. Надо сказать, что этот безобразный случай (женщина выехала на лечение в Россию, вернулась через два года, но кто-то объявил ее умершей, в домоуправлении подсуетились, и квартира в престижном сухумском районе Синоп стала продаваться и перепродаваться) и ряд других случаев отъема жилья у русских стариков фигурировали за последние годы во множестве публикаций в "Московском комсомольце" и "Комсомольской правде". Правда, ни разу я не встретил в них упоминания о том, что до того, как к этой теме обратилась российская пресса, абхазские журналисты неоднократно выступали в защиту тех же самых людей (может быть, потому, что это не вписывалось в схему?).

Отношение к этим публикациям российских журналистов в Абхазии неоднозначное. Одни всецело поддерживают их, другие обвиняют авторов в избирательном подходе. О том же говорилось и выступавшими на заседании комиссии. Почему, мол, авторами публикаций в российских СМИ не было сказано ни одного слова о принятии положительных решений в пользу заявителей? Почему никто не сказал о фактах, когда русские незаконно отнимают квартиры у русских, и о том, что немало случаев, когда русские судятся за квартиру с родственниками – дочь с матерью, брат с сестрой, отец с сыном – и такие заявления есть и в судах, и в той же комиссии. И почему из публикации в публикацию кочуют одни и те же несколько пострадавших, но их постоянное повторение создает впечатление массового притеснения в республике русских?

Впрочем, на последний вопрос у авторов публикаций есть, думаю, готовый ответ: "Так если бы проблемы этих людей были решены, причем фактически, а не на бумаге, мы про них не писали бы вновь и вновь". И вот с этим не поспоришь. Один интернет-пользователь так рассуждал на форуме сайта. Проблема с квартирами действительно существует. И поскольку абхазские власти не могут ее решить, даже когда принято окончательное судебное решение в пользу пострадавших, она вполне может стать серьезным раздражителем в российско-абхазских отношениях. "Причем как на человеческом уровне, так и на государственном. А всего-то надо ПУБЛИЧНО и ДЕМОНСТРАЦИОННО провести выселение нескольких таких захватчиков, ПУБЛИЧНО и ДЕМОНСТРАЦИОННО вернуть недвижимость пострадавшим, ПУБЛИЧНО и ДЕМОНСТРАЦИОННО принести извинения и т.п."

Высказывается и такая мысль: "Да, правовое поле в Абхазии оказалось перепахано войной. И в ряде спорных случаев, когда вступил в силу закон приобретательной давности, справедливым было бы "развести" обе стороны тяжбы, удовлетворив их интересы. Для этого достаточно урезать бюджет одного из дорогостоящих проектов, возводимых по Комплексному плану, и построить жилой коммунальный дом, чтобы поселить в нем тех, кто уже много лет фигурирует в этих неразрешенных тяжбах".


Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия