Иностранцы в доме своем

Добраться сегодня из Тбилиси до Владикавказа стало намного проще, чем три-четыре года назад, но по-прежнему люди испытывают в пути неудобства, связанные с правилами перехода государственной границы.

До грузинского КПП "Дариали" из Тбилиси меня доставили на легковом автомобиле быстро.

"Дальше мне путь закрыт", – сказал водитель и отправился в обратный путь.

Мне повезло – я сравнительно быстро нашла попутный автомобиль.

"Я еду до самой Москвы, а до Владикавказа тут рукой подать", – распахнул передо мной дверь убеленный сединой старик.

Миновав грузинский пограничный пост, мы поехали в сторону российского по теснине Дарьяльского ущелья. Водителя зовут Вахтанг Мачарадзе, ему 78 лет. Вот что он мне рассказал:

Иностранцы в доме своем

"Я живу в Москве. Я там прописан, у меня квартира там есть. И жена так же. Но жена заболела. Смотреть за ней некому, да и за мной некому смотреть. Наша племянница взялась за нами ухаживать. Вот мы и переехали два года назад в Грузию. Я еду сейчас в Москву, надо квартиру посмотреть и с пенсиями разобраться. У меня там еще дача осталась. Надо ее реализовать. Я купил эту машину в Грузии, но на таможне мне говорят, что, мол, в Россию меня не пропустят с грузинскими номерами. Но я попробую проехать".

Вахтанг Мачарадзе в Москве не планирует задерживаться, через неделю должен вернуться назад к своей супруге Галине Александровне.

"40 лет совместной жизни. Она без меня не может оставаться надолго. Я вот уезжал, она плакала. А жена у меня русская, москвичка. Я переехал в Москву к ней жить в 1975 году. Расписались. Я работал там машинистом на железной дороге" – "Любили ее?" – "Очень. И она меня тоже любит. Знаете что, водой нас не разольешь, так мы любили", – смущенно признается мой собеседник.

Перед российским пунктом пропуска "Верхний Ларс" плотная очередь транзитного транспорта из Армении... Уже час наблюдаем, как на соседней полосе водители с североосетинскими номерами без всяких проволочек проходят регистрацию и мчатся дальше в Осетию. Вахтанг предлагает мне пересесть в осетинскую машину, но я решила остаться в его автомобиле. Прошло два часа... Наша очередь за это время сдвинулась всего на два метра.

На таможне Вахтангу Ивановичу говорят, что он, как гражданин России, не может въехать в страну на автомобиле, оформленном в Грузии.

"Вы можете беспрепятственно продолжить свой путь как гражданин России, но без автотранспортного средства", – резюмировал сотрудник таможни. "Дедушка, вернитесь обратно в Грузию, оставьте машину там, садитесь на такси и поезжайте в Москву", – сочувственно раздаются голоса пассажиров вокруг.

Седовласый Вахтанг Иванович в сердцах вздыхает:

"Никак нельзя разделять Россию и Грузию. Это кощунственно. Ровно двести тридцать лет назад подписали Георгиевский трактат, что Россия будет защищать Грузию от нашествия персов... Мы всегда жили вместе. Не знаю, почему так. Машину не пропускают. Но ведь машина-то моя, собственная. Да что это за правители такие, что грузинские, что российские? Кому это надо? Народу это не надо. Народ хочет быть вместе..." – сжимая в руках свои документы, сетует на политиков Вахтанг Мачарадзе.

"Извини, что не смог довезти тебя домой", – виновато прощается со мной Вахтанг Иванович и разворачивает свой "Опель" обратно в Грузию. У него есть и грузинский паспорт, но оформить визу, которая бы давала возможность ему проехать на этом автомобиле в Россию на определенный срок, пока практически невозможно. Перевозить автомобиль в Москву, оформлять его в ГИБДД как гражданин России он не может – тогда его могут не пустить на нем обратно в Грузию. Да и это очень дорогое удовольствие, учитывая российские таможенные сборы.

Трудно поколению Вахтанга Ивановича смириться с современными политическими реалиями – прежде, лет 40 назад, и в дурном сне Мачарадзе не могло привидеться, что его жена-москвичка, оказывается, иностранка для его родного Самтредиа, а он, со своим грузинским паспортом, иностранец в Москве – в городе, в котором он прожил четыре десятилетия.