Вильнюсский саммит оказался гораздо более важным событием, чем думали еще пару месяцев назад. Он стал историческим перекрестком, где странам пришлось принимать критически важные решения. Они касаются не просто того, с кем и на каких условиях выгоднее торговать, а в каком направлении хочет развиваться каждая из стран Восточного партнерства: европейской демократии или неосоветского авторитаризма.
Оказалось, что на европейский выбор осмелились только две страны: Грузия и Молдова. В последний момент свернули две другие: сначала Армения, а затем Украина. Впрочем, происходящее на Евромайдане заставляет усомниться, что Украина действительно пойдет по неосоветскому пути.
Неожиданные решения этих двух стран можно отчасти объяснить внутренними причинами. Но трудно сомневаться в том, что главную роль сыграло давление России. Поскольку Молдова и Грузия лишь парафировали договор об ассоциации с Евросоюзом, а подписание его ожидается до осени будущего года, естественно опасение: Россия попытается нажать на эти две страны с тем, чтобы те повторили путь Украины и отказались подписывать ими же парафированные соглашения.
Your browser doesn’t support HTML5
Рычаги давления
Соответственно, сегодня в Грузии самый актуальный вопрос: а какие конкретно у России есть рычаги для того, чтобы принудить ее изменить стратегический курс?
С этой точки зрения Грузия находится явно в лучшем положении, чем три упомянутые страны. Если Россия может припугнуть Молдову признанием независимости Приднестровья, а Армению – прекращением военно-политической поддержки в Карабахском конфликте, то после войны 2008 года Россия практически исчерпала ресурсы давления на Грузию, используя территориальные конфликты: она уже признала Абхазию и Южную Осетию независимыми государствами и превратила их в собственные военные форпосты; даже установка колючей проволоки между ними и остальной Грузией почти завершена. Конечно, можно придумать какую-нибудь провокацию и использовать ее для вторжения собственно в Грузию: исключать ничего нельзя, но это будет перебор даже для Путина.
Второй традиционный козырь России – отключать газ, особенно в разгар зимы. Но в отличие от трех названных стран Грузия почти не зависит от российского газа – львиную долю поставляет Азербайджан, кровно заинтересованный в реальном суверенитете соседа.
Конечно, можно опять запретить ввоз на российский рынок грузинского вина и минеральных вод, совсем недавно туда допущенных. Будет неприятно, но Грузия уже однажды через это прошла, по идее, должен был выработаться иммунитет.
Как насчет манипулирования внутриполитической ситуацией? У Грузии нет пророссийски настроенных областей (как на Украине) или сильной неокоммунистической партии (как в Молдове). Были опасения, что Бидзина Иванишвили развернет страну в сторону России, но пока они не оправдались. Открыто пророссийская Нино Бурджанадзе на последних выборах получила десять процентов голосов: явно мало для влияния на курс страны. Получается как бы идеальная ситуация: прозападному правительству противостоит еще более прозападная оппозиция в лице "Национального движения".
Самый главный союзник России внутри Грузии – православная церковь, а также группы и организации, вращающиеся на ее орбите. С Россией их объединяет не интерпретация догматов веры, но представление о Западе как исчадии ада. Имея в виду достаточно высокий авторитет церкви в грузинском обществе, именно ее можно считать потенциально самым опасным фактором для евроинтеграции Грузии.
Но насколько велика опасность, и в чем конкретно она может проявиться? Официальная позиция патриархии не противоречит западной интеграции Грузии, но многие деятели церкви с амвона и с других трибун постоянно говорят такое, что никак не совместимо с курсом на Европу. Насколько следует ожидать, что церковь изменит свою официальную позицию и открыто противопоставит себя европейскому курсу? Или под ее эгидой начнется массовая антизападная кампания?
В теории все возможно, но влияние церкви неправильно ни преуменьшать, ни преувеличивать. Например, если взять эпизод с наполовину мусульманским селом Чела, где сначала установили, потом сняли, а затем снова установили минарет (несмотря на прямые обещания церковников, что этого сделано не будет), он показывает, что церковь не всесильна. Главное – чтобы государство занимало твердую позицию.
Будет ли правительство "Грузинской мечты" последовательно в своих европейских устремлениях? Хотя в правящей коалиции есть оппоненты западной ориентации, пока правительство занимает достаточно четко проевропейскую позицию. Может ли это измениться? По идее, не должно. Но в Грузии трудно делать однозначные предсказания.
