Майдан на некоторое время избавил грузинскую элиту от необходимости вести полемику о встрече с российским президентом. Но тот же Майдан может скоро стать взрывным импульсом для ее возобновления.
Позиции сторон неизменны. Для оппозиции все очевидно: ни шагу назад, ни слова с врагом. У власти, для которой все – социальная метафизика, напротив, нет готовых ответов. Но, как сказал премьер, нужны добрососедство и новая российская политика.
Зачем? Ответ известен всем, кто вступал в братские отношения с Россией. С ней очень трудно. Президенту Армении в Москве все про ее европейское будущее объяснили на пальцах. Не в том смысле, что оно невозможно. И даже не в том, что возможно, но без Карабаха. И под обстрелом «Градов», которые Москва поставляет Баку. Это так понял встревоженный обыватель. А президент Армении понял все правильно.
Your browser doesn’t support HTML5
Говорим по-русски
Такая схема: Москва очень страшна. С ней обязательно надо считаться, иначе она отдаст Карабах Азербайджану или введет танки в Севастополь. Ведь не все понимают, что Карабахом она в одиночку на самом деле не распоряжается. Что в Севастополь она не пойдет, а в Южную Осетию она уже вошла, и хуже уже не будет.
Чего еще бояться?
Москва страшна ровно настолько, насколько выгодно ее бояться. Вот главный урок Таможенного союза и прочего исторического евразийства. О каком добрососедстве и новой российской политике говорит грузинский премьер? О чем намерен разговаривать с российским президентом грузинский президент?
Для лидера, который не уверен в себе, наличие Москвы, которая страшна и которая требует интеграции, оказывается даром свыше. На это давление можно свалить любую личную проблему. Янукович любил поехать в Москву и пообещать таможенное братство, а потом жаловаться в Брюсселе на давление. Президенту Армении проще и привычнее бороться за существование в системе координат с давящей Москвой, чем отстаивать свои претензии на место в истории, пробивая безнадежные тупики армянской мифологии про вечных врагов и вечных братьев.
Чего бояться грузинской власти? Что Россия еще на несколько сотен метров передвинет вглубь Грузии колючую проволоку в Южной Осетии? Так она, если захочет, все равно передвинет, и никакая новая российская политика Грузии ей не помешает. Только поможет, поскольку добрососедство.
Ни к какой политической реальности разговор на российскую тему отношения не имеет, вот в чем весь секрет. В этом самая большая хитрость Москвы – дурная репутация, которую она себе завоевывала веками, потом десятилетиями, а в последнее время ежедневно. Она знает, что ничего не сделает: ни Харьков с Крымом не отберет, ни Карабах, которым она не распоряжается, никому не отдаст. Что безумие не по карману, и даже то, что наделано, обходится втридорога, как Цхинвали. И коллеги-лидеры-контрагенты – в Киеве, в Минске, в Тбилиси – знают, что ничего Москва не может, даже мало-мальски интригу составить не может. Что дело только в этой дурной славе, которую при всем желчном характере Москве сегодня даже крепить нечем и не на что, спроси у Майдана.
Дело не в страхе перед Москвой, дело в том, что опасаться удобнее. Власть, которая не уверена в себе, инстинктивно оставляет себе пути к отступлению даже тогда, когда не собирается им воспользоваться. Потому что это привычка, это система координат, в которой известен каждый закоулок. Никто сейчас не заподозрит грузинскую власть в том, что она может примкнуть к евразийству. Но власти, которая не уверена в себе, проще, если часть населения так подумает. Потому что так привычнее. Так было всегда, и пусть будет дальше. Особенно хорошо, что за иллюзии и надежды отдельных евразийских в душе граждан эта власть не несет никакой ответственности, потому что она ни о чем вслух не говорила.
Все на самом деле очень просто. Все грузинские решения, которые надо было принимать или не надо было принимать, уже приняты. Нынешней власти никаких решений принимать не надо, и этот комфорт надо защитить. Воссоздать старую матрицу – не путать с воссозданием старой системы отношений. Реальностью становятся ничего не значащие слова, в ответ на которые Москва, смягчившись, пообещает целую отмену виз.
Отменят – хорошо. Не отменят, можно будет снова пожаловаться на давление и вероломство партнера. Что, конечно, будет правдой. Комфортной для всех, кто знает толк в комфорте.
