ПРАГА---Сегодня в рубрике «Гость недели» фотограф Ибрагим Чкадуа из Сухуми.
Андрей Бабицкий: Ибрагим, вас многие считают одним из лучших, если не лучшим фотографом Абхазии. А почему фотография? Я когда-то, очень давно, слышал, что фотограф – это несостоявшийся художник.
Ибрагим Чкадуа: Я как-то не склонен апеллировать такими оценками, как «лучший» и т.д., но я до фотографии долгое время работал на телевидении и до сих пор иногда снимаю документальное кино. Я считаю, что фотография интересна тем, что, в отличие от кино и, может быть, отчасти литературы, менее подвержена старению – это смесь документального и художественного, поэтому она интересна.
Андрей Бабицкий: Все-таки нужно иметь какой-то особый взгляд, чтобы извлечь этот концентрат из потока событий. У вас есть какие-то приемы или инструменты, или, может быть, работе должно сопутствовать какое-то настроение, чтобы получился удачный кадр? Как вы это можете описать?
Your browser doesn’t support HTML5
Ибрагим Чкадуа: «К фотографии я пришел вполне осознанно»
Ибрагим Чкадуа: Я иногда даю уроки студентам, и когда они мне говорят, что только взяли фотоаппарат в руки и очень смущаются, наоборот, я считаю, что чем позже займешься фотографией, тем лучше – я имею в виду возраст, потому что должны сформироваться вкус, мировоззрение. Осмысленная фотография будет тогда, когда ты найдешь себе применение в этом огромном мире, в котором уже есть такие величины, которые могут служить ориентирами: я имею в виду, прежде всего, репортажные, жанровые фотографии – это очень вдумчивая, философская категория фотографии, там очень много оттенков. Поэтому я не согласен, что фотографы – это неудачливые художники. Кстати, я никогда не рисовал, ну, может, только в детстве, поэтому к фотографии пришел вполне осознанно, после телевидения.
Андрей Бабицкий: Я теперь знаю, чем займусь, если доживу до 80-ти лет. Ибрагим, 6 марта праздновали юбилей Фазиля Искандера. Насколько я знаю, вы сделали фильм к этой дате. Расскажите об идее этого фильма, кратко охарактеризуйте ее, какую мысль вы постарались вложить в свою работу?
Ибрагим Чкадуа: Это уже второй полноценный документальный фильм про Искандера. Первый я снял примерно 12 лет назад, второй фильм я посвятил 85-летию. Почему я говорю об обоих фильмах? Хотя многие их сравнивают, но они немного разные. Первый фильм я назвал «Родина и поэт», в котором я в исторической проекции посмотрел на судьбу Абхазии и Фазиля Искандера – как судьбы страны и великого писателя где-то пересекались, где-то их пути расходились. К сожалению, он уже не так активно пишет, как раньше, поэтому во втором фильме я хотел как бы подвести творческие итоги этого великого мастера. В фильме много интервью с близкими друзьями писателя, с Натальей Ивановой, которая написала о нем книгу. То есть фильм о Фазиле, о его значении для русской литературы, абхазского искусства, о том, какое глубинное место он занимает в абхазском, советском и российском самосознании.
Андрей Бабицкий: Ибрагим, я хочу процитировать одну из строк Фазиля Искандера, которая, как мне кажется, очень хорошо объясняет его прошлое. Как-то писатель сказал, что «русская литература писала о судьбе маленького человека, а его произведения посвящены судьбе маленького народа». В последние дни к Абхазии приковано внимание всего мира благодаря премьер-министру Украину Арсению Яценюку, который привел республику в качестве примера того, в какую нищую, убогую и варварскую дыру может превратиться территория, которую взяла на свое обеспечение Россия, которой она оказывает поддержку. Как вы отреагировали на эти слова? Они у вас вызвали усмешку, гнев, желание возразить или, может быть, как-то поиронизировать?
Ибрагим Чкадуа: Это высказывание, конечно, вызвало гамму чувств. Вообще ситуацию, происходящую на Украине, я и мое окружение воспринимаем очень настороженно, потому что такие тектонические сдвиги в геополитике, которые происходят недалеко от нас, всегда у нас вызывают какую-то опаску, т.к. мы небольшая страна, небольшой народ, мы весь ХХ век ходили по лезвию истории и могли исчезнуть в любой момент. Поэтому любое упоминание Абхазии, тем более в контексте такого конфликта, вызывает, конечно, негативную реакцию.
Андрей Бабицкий: Ибрагим, мы с вами общались в Сухуми, поэтому я представляю себе образ ваших мыслей. Вы – один из тех людей, которых можно назвать европейски ориентированными, смотрящими с надеждой на современный демократический мир, тогда как в целом абхазское общество довольно консервативное, и ностальгия по советским временам для него очень характерна. Как это уживается в Абхазии? Не вызывает ли это какого-то внутреннего конфликта?
Ибрагим Чкадуа: Я бы не сказал, что у нас все общество консервативно. У нас внутри есть модерн в авангарде, есть консервативность, может быть, в арьергарде, которая позволяет нам сохранить свою идентичность, поэтому я не вижу в этом конфликта. Нам нужно выживать, т.к. такие маленькие страны, как Абхазия, наверное, существуют только в Европе – это такой показатель цивилизованности политического ландшафта в регионе, и то, что мы существует в этом регионе, тоже показатель возможной цивилизованности таких маленьких стран, как Карабах, Южная Осетия и т.д. Я надеюсь, что бури, которые сейчас бушуют, нас все-таки не затронут в негативном аспекте. А так, мы вполне европейски настроены, т.е. наши принципы не в конфликте с ценностями, существующими сейчас на Западе.
Андрей Бабицкий: Резюмируя, можно сказать, что разница в политических взглядах нивелируется необходимостью национального строительства.
