Не Крымом единым жив телезритель, и грузинская общественность постепенно возвращается к местным новостям, а в них сплошной Владимирский централ и ветер северный. И на черной скамье, на скамье подсудимых, сидят первые лица прежнего руководства, а одно место, на самом ее краешке, пустует, но беспокойные взгляды устремлены именно к нему. Прокуратура вызвала Михаила Саакашвили на допрос, и в воображении особо впечатлительных личностей уже рвутся с поводков собаки, лязгают сталью крепкие засовы и милые барышни взором отчаянным вслед конвоирам глядят.
На самом деле не все так страшно: фигуранта хотят допросить в качестве свидетеля, что, по идее, логично, поскольку члены его правительства обвинены в тяжких, как Каинов грех, преступлениях. Но есть один нюанс: пропагандистская машина упокоенного в 2012-м режима практически не проводила грани между принципиально разными процедурами, к примеру, между вызовом на допрос и выдвижением обвинения. Любое подобное действие правоохранителей преподносилось телеаудитории как косвенное доказательство чьей-то вины и приближение кары, что, безусловно, способствовало укреплению репрессивной системы. Они сами создали стереотипы, которые сегодня гоняются за ними с ржавыми вилами наперевес, заставляя твердить, что Саакашвили не просто допросят, а всенепременно посадят.
Your browser doesn’t support HTML5
Человек и закон: грузинская премьера
А позади воронье и гробы и спрятать их нет никакой возможности. Следствие хочет расспросить Саакашвили о таинственной гибели премьер-министра Жвания. Узнать, почему он помиловал убивших Сандро Гиргвлиани полицейских. Поинтересоваться, не слышал ли он (хоть краем уха), как и зачем его силовики ликвидировали полковника Криалашвили. Выведать, с какой стати правительство разгромило телекомпанию «Имеди», а позже отжало ее у семьи покойного Бадри Патаркацишвили, равно как и телекомпании «Мзе» и «Рустави 2» у их прежних владельцев в далеком 2004-м. И куда делись, к примеру, более пяти миллионов бюджетных долларов из средств службы госохраны, и что происходило в связи с приватизацией, а фактически раздачей госимущества приближенным и любимому дяде Темуру. Прокуратура в своем заявлении упомянула и другие дела, и не исключено, что к ним добавятся новые. Фигурант в ответ высказался в том духе, что новые власти выполняют приказ Путина, дабы помешать ему сокрушить империю зла (на сей раз в степях Украины), а посему чихать он хотел на неуместные в столь грозный для планеты час вопросы прокуроров.
Однопартийцы Саакашвили, нервно озираясь, угрожают «грузинским майданом» и утверждают, что не только арест, но и допрос их вождя сорвет процесс евроатлантической интеграции. В рамках этой теории Михаил Саакашвили уподоблен Елене Прекрасной, из-за которой может начаться Троянская война и измениться мировая политика, а Запад обязательно отмстит неразумным грузинам, которые резво вытаскивают из шкафов пожелтевшие скелеты. Рассуждения о «майдане» или мятеже мало кто воспринимает всерьез, поскольку силы явно неравны и сразу же после начала противоправных действий «националы» будут попросту раздавлены, причем в первых рядах карательных сил, скорее всего, пойдут не «робокопы», а друзья и родственники тех, кого власть убила и искалечила в то окаянное десятилетие.
Что касается реакции Запада, вчера Госдепартамент США выразил озабоченность в связи с решением допросить Саакашвили по целому ряду уголовных дел, указав на то, что их количество и одновременное расследование вызывают легитимные опасения по поводу политического возмездия, отметив вместе с тем, что выше закона не может стоять никто. Каждая из полемизирующих сторон восприняла этот текст по-своему: сторонники Саакашвили упирали на «озабоченность» и «опасения», а противники – на принцип верховенства закона. А премьер-министр пообещал подробно разъяснить суть дела западным партнерам и ясно дал понять, что новая власть не отступит.
Отступать ей и в самом деле некуда – позади Тифлис. За спиной, словно заградотряд, стоят избиратели, для которых вопрос ответственности Саакашвили является сверхприоритетным; они долго ждали этого дня и приближали его как могли. А прокуратура не сможет взять свои слова обратно, ограничившись лишь преследованием исполнителей безумных и, возможно, преступных приказов. Лучшее и, вероятно, единственное, что может сделать Запад в этой ситуации, – прислать как можно больше наблюдателей, которые будут следить за неукоснительным соблюдением юридических процедур и защитой прав бывших чиновников. Жребий брошен, Рубикон форсирован и кубик Рубика собран – отыграть все назад политическим решением, дарующим Саакашвили неформальный иммунитет, уже не получится.
Многое в этом деле упирается в проблему «джокера» – убойного доказательства виновности фигуранта, будь то новые видеозаписи или признательные показания бывших министров. По неподтвержденным данным, «джокер» у прокуратуры есть, но не факт, что она сумеет эффективно воспользоваться им в кульминационный момент. Да и вообще, речь пока идет всего лишь о допросе.
Не исключено, что на этот раз Саакашвили вывернется и, если даже его объявят в розыск, следователи еще долго будут лишены возможности побеседовать с ним по душам. Но жить ему отныне придется, отдавая себе отчет в том, что за ним идут – пусть медленно, плутая и сбиваясь со следа, но, тем не менее, неумолимо. Для человека с развитым воображением, в число достоинств которого не входят ни мужество, ни уравновешенность, это, вероятно, не самое приятное ощущение. Но тут уж ничего не поделать, каждый сам кузнец своего (не)счастья, архитектор своего будущего и сантехник своей судьбы.
