Рой Рив: «Я не желал говорить с господином Санакоевым»

В течение почти четырех лет британский дипломат Рой Рив возглавлял миссию ОБСЕ, которая выступала международным посредником между грузинским руководством и югоосетинскими де-факто властями. Рив покинул Грузию за год до августовской войны 2008 года. Сейчас он живет в Лондоне.

Олеся Вартанян: Последние пару лет мне встречались в Грузии люди, в том числе и в государственных структурах, которые в частных беседах говорили, что больше нет смысла работать над урегулированием конфликтов, так как Абхазия и Южная Осетия все равно закончат в составе России. Вам приходилось слышать что-то подобное в то время, когда вы работали на посту главы миссии ОБСЕ в Грузии?

Рой Рив: Я бы разделил мой ответ на две части. Первое – оценка, что в данный момент очень мало перспектив для разрешения конфликтов, я думаю, скорее всего, верна. Особенно в свете происходящего в Украине и отсутствия прогресса в Женевском переговорном процессе. В то время, когда я работал в Осетии, мне казалось, что оставались кое-какие возможности, по крайней мере, запустить процесс, который спустя какое-то время мог привести к совместному разрешению конфликта между Грузией и Южной Осетией. Ситуация изменилась в 2006 году, после решения грузинского президента о создании параллельных администраций – осетинской под руководством Дмитрия Санакоева и похожей структуры в верхней части Кодорского ущелья. В тот момент, когда это решение было принято, всякие возможности продвинуться вперед были перечеркнуты.

Рой Рив: «Я не желал говорить с господином Санакоевым»

О.В.: То есть создание альтернативных правительств было точкой невозврата, я правильно вас понимаю?

Р.Р.: В тот момент все – люди в Москве, во Владикавказе и в Цхинвали – поставили точку. Для них это была открытая попытка подорвать власть Кокойты, сместить его и остальных представителей де-факто югоосетинского руководства. Это было своего рода консенсусом для всех – все понимали, что этим решением была подведена черта под всем процессом урегулирования.

О.В.: Если сравнить с тем, что есть сегодня – вы, наверное, следите за происходящим и переговорами, – насколько это отличается от того, что довелось наблюдать вам?

Р.Р.: Я думаю, главное отличие заключается в том, что раньше международные организации, а также представители грузинских властей и НПО имели доступ в Южную Осетию и Абхазию и могли наладить такое сотрудничество, какое в настоящее время невозможно себе даже представить. Сейчас их разделяет административная граница, никаких прямых контактов больше нет. Конечно, есть неформальные переговоры между грузинскими официальными лицами и людьми из Цхинвали и Сухуми. Но это никак не сравнить с тем общением, какое было раньше. И, как я знаю, это значительно усложняет жизнь.

О.В.: Я знаю, что в дипломатических кругах считается не очень хорошим тоном ссылаться на Wikileaks, но я нашла там о вас кое-какие материалы. Российские дипломаты в подчеркнуто уважительном тоне говорят о вашей деятельности на посту главы ОБСЕ. При этом там указывается, что у вас, особенно в последний период, были серьезные проблемы с правительством Саакашвили. Столько лет прошло, вы могли бы сейчас объяснить, в чем заключались проблемы с бывшим грузинским президентом?

Р.Р.: Роль ОБСЕ заключалась в поддержании процесса урегулирования конфликта, оказании помощи в налаживании доверия и создании какого-то механизма, который в итоге мог бы привести к разрешению ситуации. При этом всегда подчеркивалось, что сделку предстоит заключить грузинскому правительству и де-факто властям в Сухуми и Цхинвали. Наша роль заключалась лишь в том, чтобы помочь создать такую обстановку, которая бы сдвинула процесс в верном направлении.

Я думаю, что роль ОБСЕ была тогда скомпрометирована тем, что мы считались с точкой зрения второй, осетинской стороны, мы всегда призывали учесть и ее интересы. Например, когда мы запустили программу экономической реабилитации региона, это было настоящей войной в течение целого года, причем со всеми – с Москвой, Тбилиси и Цхинвали, – просто, чтобы заставить их понять, что ремонт школ, больниц и улучшение санитарных условий будет выгодно всем в регионе и принесет пользу всем людям, проживающим там, как грузинам, так и осетинам. Мы предлагали обсудить детали проектов, и, мне кажется, нам на самом деле удалось сдвинуть процесс. Но все это приходилось делать вопреки продекларированной к тому моменту цели грузинских властей – восстановлению территориальной целостности. Они считали, что подобные программы оттягивают процесс, они не давали запрашиваемых скорых решений. Все закончилось созданием альтернативного правительства.

Я не желал говорить с господином Санакоевым, потому что я считал, что это подорвет ко мне доверие со стороны Кокойты, Москвы и Владикавказа. Они бы сразу подумали, что я больше не придерживаюсь нейтральной позиции, и вместо того чтобы помогать двигать процесс вперед, я предпочел поддержать одну из сторон. Мое решение стало причиной серьезных проблем, которые к концу еще и подогрело мое критичное отношение к наращиванию военного контингента в Гори. Мне тогда пришлось заявить, что военный путь не принесет результата.

О.В.: Когда вы уезжали в 2007 году, вы осознавали, что случится война, что все к этому идет?

Р.Р.: Этого я боялся больше всего. За год до войны любой мог увидеть неотвратимость возможной войны. Переговорный процесс к тому времени фактически оборвался. Пошли рассуждения о возможности использования военной силы, все время вспоминали, что случилось в 2004 году, когда был закрыт Эргнетский рынок и отряды МВД вошли в Южную Осетию, что привело к столкновению. Грузинская сторона к тому времени держала это в голове – что она применит силу, если не удастся достичь скорых результатов иным путем.

О.В.: В сегодняшней ситуации есть вероятность войны? Или все заморожено на долгие годы вперед?

Р.Р.: Нет, я думаю, ситуация будет оставаться замороженной еще долгие годы. Я не вижу возможности применения силы, так как никаких боевых действий на Кавказе в данный момент нет. Министр обороны Ираклий Аласания четко заявил, что военный путь решения проблемы не рассматривается. Подход нынешних грузинских властей рассчитан на долговременную перспективу. Необходимо восстановить хоть какое-то доверие между сторонами, учитывая при этом то, что люди в Цхинвали и Сухуми держат в голове воспоминания теперь уже о двух попытках военного вторжения. Уйдет немало времени на то, чтобы они сумели забыть о том, что произошло.


Командировка Олеси Вартанян в Лондон организована миссией наблюдателей Европейского союза, которая присвоила нашему корреспонденту премию «За мирную журналистику».