Ленингор – это особое место в Южной Осетии. Он перешел под юрисдикцию Цхинвала только после 2008 года. Тамара Меаракишвили вспоминает, как со своей родней и соседями бежала от русских танков в горы. Двое суток люди прятались в лесу, пока кто-то из знакомых не пришел к ним и не сказал: «Не бойтесь, они никого не трогают». Помнит, как, преодолевая страх, они выходили из леса.
Большинство местных жителей восприняло перемену власти не иначе как оккупацию. Патриоты Грузии уехали, а тех, кто остался, зачислили в «предатели».
Патриотам построили в Грузии дома, выделили пособия как беженцам. Но вскоре они преодолели свое неприятие к оккупантам и вернулись, когда вдруг поняли, что и здесь можно прокормиться. Говорят, не даром, за все нужно откатывать – за югоосетинский паспорт, пенсию, инвалидность, за возможность получать зарплату по трем ставкам.
Главное условие благополучия – нужно помалкивать, когда, например, у соседа отжимают дом, магазин или лесопилку или когда чиновники разворовывают бюджет. Ничего не поделаешь, это право нового хозяина. И те, кто остался жить в районе, со временем смекнули что к чему и потянулись в Грузию за пособиями беженца и бесплатными макаронами. Районную власть такое положение вещей вполне устраивает – никаких проблем с общественным мнением. Идеальные условия для произвола и коррупции.
Your browser doesn’t support HTML5
«Нам все это не нужно»
Пожалуй, единственное, что портит эту чиновничью идиллию, – руководитель ленингорского Дома детского творчества Тамара Меаракишвили. Вольно или невольно Тамара противопоставила окружающему ее убожеству позицию гражданина – упрекала власти, заступалась за людей.
«Здесь все – и грузины, и осетины - имеют этот статус беженцев. Я принципиально не стала писать заявление на получение этого статуса и не напишу, пока я жива и пока общаюсь здесь с людьми. С какой совестью я смогу говорить с осетинами в Цхинвали, если у меня в кармане будет бумага о том, что я беженка? Но здесь никто не ценит совесть, я уже не говорю про профессионализм».
Так она превратилась в подобие камешка в ботинке районных чиновников. Ей угрожали депортацией в Грузию, физической расправой, обвиняли в шпионаже, наконец, ее просто решили уволить с работы якобы за прогул, видимо, в надежде, что она найдет себе работу в Грузии и уедет. По словам Тамары, в личных беседах чиновники не скрывают от нее истинных причин увольнения – говорят, мол, не надо было высовываться и уж тем более не стоило общаться с «Эхо Кавказа». Тамара обжаловала свое увольнение в районном суде и проиграла. Теперь она подала кассационную жалобу в Верховный суд республики.
Для нее Детский дом творчества – это не просто работа. Это ее детище, ее личный проект, который она реализовывала несмотря ни на какие трудности послевоенного времени. Она с гордостью говорит, что за все эти пять лет не было случая, чтобы ее почти пятьдесят питомцев не получили подарки от Деда Мороза. Она просила помощи у друзей, и ей помогали. Известные модельеры из Тбилиси присылали ей ткани, чтобы дети учились шить, художники отправляли краски, учителя – книги. Когда не было денег, она относила свои драгоценности в ломбард... За пять послевоенных лет она организовала для детей более пятидесяти экскурсий, говорит Тамара Меаракишвили:
«Пятьдесят экскурсий – это не просто «сели-поехали». Это было общение, дружба. В нашем поселке две школы – грузинская и русская. Они в одном здании учатся, потому что мало детей осталось в районе. Недавно был последний звонок. Одна школа во дворе отметила, а другая – в каком-то кабинете. Зачем детей разлучили? У меня никогда такого не было, никто не говорил: этот ученик грузинской школы, а этот – русской. Я сделала так, чтобы все говорили: «Это дети Тамары».
Дети Гуло Чигоевой учатся в Доме детского творчества. Мать говорит, что увольнение Тамары Меаракишвили стало настоящей трагедией для детей:
«Я во всем доверяю Тамаре, потому что, если мои дети чему-то и научились, то благодаря ей: вышиванию, вязанию, иностранному языку и медицинскому делу – всему. Она им очень многое дала, не только моим детям, но всем тем, кто туда ходит. Все родители на стороне Тамары. Мы хотим, чтобы она снова занималась нашими детьми. Этого требуют все родители, не только я».
Для нее это не просто формальная работа. Тамара пыталась создать в богом забытом месте гармоничный поликультурный детский мир, наполненный дружбой, творчеством, путешествиями. Пыталась оградить детей от уныния и безнадеги взрослого мира, где имеет значение, кто ты по национальности, кому наушничаешь, чьим покровительством пользуешься. В этом смысле уволить ее равносильно тому, чтобы заявить: «Нам все это не нужно».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия