ПРАГА---Сегодня в рубрике «Гость недели» мы побеседовали о ситуации в Нагорном Карабахе и ее влиянии на Грузию и регион в целом с Зигфридом Вебером – менеджером проектов британской неправительственной организации «Ресурсы примирения» на Южном Кавказе.
Кети Бочоришвили: Господин Вебер, как вы думаете, в связи с последними событиями в Нагорном Карабахе, есть ли угроза развития полномасштабного конфликта?
Зигфрид Вебер: Я думаю, что этот шанс, к сожалению, существует, особенно после того, что мы видели в августе. Все стороны конфликта, к сожалению, пока не отказались от намерений воевать друг с другом, несмотря на то, что в августе погибло более тридцати человек на линии соприкосновения. На армяно-азербайджанской границе все-таки продолжается милитаризация. Несмотря на то что международное сообщество, в том числе Минская группа ОБСЕ, лично президент Путин и министр иностранных дел очень активно включились в процесс переговоров, напряженность все-таки продолжается, и важно отметить, что после августа были очень серьезные дипломатические попытки по урегулированию ситуации. После состоявшейся встречи президентов в Париже несколько недель было спокойно, но потом случилось такое, и это тоже индикатор того, что ситуация, в том числе на линии соприкосновения, очень напряженная и политизированная.
Кети Бочоришвили: Сегодня министр обороны Армении Сейран Оганян заявил, что будет адекватный ответ. Что может под этим подразумеваться?
Your browser doesn’t support HTML5
Гость недели – Зигфрид Вебер
Зигфрид Вебер: Я знаю от коллег в Армении, что это может означать, и, к сожалению, это, наверное, не означает дипломатического ответа, хотя единственное решение этого вопроса состоит в том, чтобы все спокойно восприняли эту ситуацию и чтобы международное сообщество прибыло туда, ознакомилось с ситуацией и сделало соответствующие заявления. Я понимаю, что команда господина Каспшика от ОБСЕ готова приехать туда и расследовать эту ситуацию. У Армении, как и у Азербайджана, есть не столько политические меры, сколько силовые. Как вы знаете, у обеих сторон по 20 тысяч солдат, так что любой шаг с применением насилия может спровоцировать цикл насилия, который потом трудно остановить.
Кети Бочоришвили: При этом часто приходится слышать, что это уже как бы саморегулирующийся процесс. Как вы думаете, что это значит, какие механизмы включаются при очередном витке напряженности и не дают им развиться до конца?
Зигфрид Вебер: Такая позиция, как саморегулирование, немного цинична, потому что было время, когда действительно армии Армении и Азербайджана стояли друг против друга, но при этом никто не погибал. В последние годы мы видим, что каждый год погибают и военнослужащие, и мирные жители, много раненых снайперами, мин. Так что это саморегулирование точно не работает, наоборот, спустя 20 лет после Бишкекского протокола мы видим, что погибает большее количество людей и ситуация очень напряженная. Мы также знаем и наблюдаем, что обе стороны очень активно закупают оружие, в том числе у Российской Федерации, и эта милитаризация точно не поможет урегулированию конфликта.
Кети Бочоришвили: Если ситуацию не удастся сдержать, как это может повлиять на Грузию, кроме, конечно, нестабильности на границе с обеими странами, ведь в Грузии живут и армяне, и азербайджанцы? Если мы вспомним, во время армяно-азербайджанской войны в Тбилиси были попытки со стороны армян и азербайджанцев устраивать эксцессы, минировать автобусы, которые отправлялись в Баку и Ереван, взрывать газопроводы, устраивать диверсии на железной дороге, и тогда, если помните, претензии были в адрес официального Тбилиси. Как сейчас могут развиваться события?
Зигфрид Вебер: Я вижу несколько моментов. Один – это долгосрочный, негативный, в том числе в регионах, где проживают армянские и азербайджанские меньшинства Грузии. Очень много предпосылок к тому, что молодое поколение, проживающее там, которое хоть и знает языки друг друга, со временем в связи с этими событиями в Армении, Азербайджане, а также в Нагорном Карабахе все больше будут отдаляться друг от друга. Там тоже идет очень сильная поляризация, и у молодых людей, у которых нет опыта многолетнего совместного проживания, зарождается какая-то ненависть. Это не означает, что через несколько лет там возникнет конфликт, но чем больше идет поляризация, тем больше она влияет на эту ситуацию. К сожалению, могу себе представить, что на юге Грузии через несколько лет может возникнуть местный серьезный конфликт между этими этническими группами. В то же самое время, я думаю, что чем больше проблем между Арменией и Азербайджаном, связанных именно с нагорно-карабахским конфликтом, тем больше существует потребность в Грузии в помощи разрешения этого конфликта. Вы хорошо знаете, что Грузия – это та территория, на которой армяне и азербайджанцы могут спокойно встретиться. Так оно и есть – люди там встречаются, работают друг с другом, там проходят встречи международных организаций и гражданских обществ, и диалог на гражданском уровне проходит именно в Грузии. Мы знаем от наших коллег из Еревана, Баку, Степанакерта о том, что существует очень большая потребность встретиться друг с другом.
Кети Бочоришвили: Ваши коллеги видят негативную роль России в эскалации этого конфликта. Одни считают, что она ищет прямой выход к базе в армянском Гюмри, которая расположена непосредственно у границы с Турцией, и поэтому вполне может использовать ахалкалакское направление, чтобы через Грузию выйти на Гюмри, а попутно создать угрозу нефтепроводу Баку – Тбилиси – Джейхан и строительству железной дороги Баку – Тбилиси – Карс, с тем чтобы использовать это направление и выйти прямо на армянский Гюмри.
Зигфрид Вебер: Что касается роли Ахалкалаки, его географического положения, то мне трудно сказать, что будет. Если будет война, то все может быть, но один момент – это то, что у России есть определенный интерес в этом регионе, именно для этого конфликта она продает оружие и Армении, и Азербайджану и в то же самое время официально является членом Минской группы ОБСЕ. Так что это достаточно специфическая и неправильная роль – пытаться быть официальным медиатором и в то же самое время развивать этот конфликт. Россия в течение нескольких лет доказала, что у нее есть определенные интересы иметь больше баз в Армении и, может быть, создать другие большие базы на Южном Кавказе.
Кети Бочоришвили: То есть, если суммировать, вы не исключаете роли России в эскалации этого конфликта?
Зигфрид Вебер: Нет, не исключаю. Я не думаю, что Россия могла бы решить этот конфликт просто так, потому что в этом конфликте есть, конечно, сильный интерес и в Армении, и в Азербайджане, и в Нагорном Карабахе. Так что это не просто вопрос Москвы. Но если Россия хочет позитивно влиять на этот конфликт и поддерживать мирный процесс, у нее есть другие меры, которые она пока не использует.