Президент РФ Владимир Путин заявил накануне, что Россия и Абхазия могут при общем согласии организовать транзитное железнодорожное сообщение в направлении Сухуми-Тбилиси-Ереван. По его словам, реализация проектов подобного рода будет способствовать созданию условий для развития отношений между всеми заинтересованными сторонами.
Наверное, у многих осетин, выступающих за открытие транзита через Южную Осетию, после этого заявления Путина возник вопрос: «А как же Транскам?» Тем более что, в отличие от абхазской железной дороги, она в прекрасном состоянии и по ней хоть сегодня можно открыть международное транзитное сообщение. По мнению российского эксперта Евгения Крутикова, эти рассуждения преждевременны. В повестке дня стоит вопрос о самой возможности транзита через Грузию и спорные территории. Если вдруг Тбилиси даст согласие на одну дорогу, то будет и другая или не будет ни одной. Еще одна причина не ломать над этим голову – в словах Путина не было ничего, указывающего на конкретные намерения. Это скорее пожелание, чем конкретное предложение или заявление, говорит Евгений Крутиков:
«Именно в такой стилистике и было исполнено. В Грузии на это реакция, вполне понятно, отрицательная. Там многие из обозревателей и комментаторов восприняли это как насмешку на фоне интеграционного договора с Абхазией, особенно в том виде, в котором его подписали. Поэтому вряд ли в какой-то обозримой временной перспективе возможна реализация такого пожелания».
Your browser doesn’t support HTML5
«А как же Транскам?»
Руководитель Центра политической информации Алексей Мухин, напротив, считает, что заявление Владимира Путина было вполне конкретным. По словам Мухина, Владимир Владимирович сейчас много времени и внимания уделяет выстраиванию инфраструктуры на постсоветском пространстве:
«Это долговременные, долгосрочные проекты, которые должны, так или иначе, наладить грузооборот с теми территориями, где Россия имеет свои национальные интересы.
– И в первую очередь грузооборот с Арменией?
– Безусловно. Весьма реальны перспективы вхождения Армении в Таможенный союз. И здесь, чтобы уйти от голословных заявлений и деклараций, Россия должна обеспечить взаимное проникновение российской и армянской экономики».
Но если так, задается вопросом Евгений Крутиков, то зачем тогда было раздражать Тбилиси интеграционным договором с Абхазией? Зачем сужать и без того мизерную площадку для переговорного процесса? Тем более что интеграционные процессы с Абхазией можно было развивать и без этого документа. Говорит Евгений Крутиков:
«Договор этот казался мне раньше и кажется сейчас совершенно избыточным. Он только привлек внимание к проблемам, к которым раньше внимание не привлекалось, накалил обстановку в Абхазии и внес разлад в российское экспертное сообщество. Я не хочу употреблять резких выражений, но он оказался действием, не слишком уж дающим результаты».
У Алексея Мухина другое мнение. Он не считает этот договор непреодолимым препятствием для налаживания российско-грузинских отношений:
«В России есть расчет на трезвомыслие и прагматизм грузинского руководства, потому что торгово-экономический обмен между Россией и Грузией – это гарант, в том числе и суверенности грузинской экономики. И здесь договор с Абхазией не следует воспринимать как документ, мешающий этому развитию. Скорее, Грузия сама создала серьезные условия, чтобы Россия поступила так, как поступила. Ведь Грузия, по сути, стремится в НАТО и подписала соглашение с Евросоюзом, что само по себе для России крайне раздражающие факторы. Но это решение Грузии, и его в России уважают, соответственно, и Грузия должна уважать те решения, которые принимает руководство России».
Есть и другая версия происходящего. Некоторые московские эксперты считают, что в последнее, весьма сложное для России время на стол президенту ложится немыслимое количество бумаг, которые генерирует нестрессоустойчивая часть его окружения. Это количество документов просто невозможно переработать одному человеку. Возможно, полагают эксперты, от этого и возникают некоторые противоречия в действиях кремлевской команды.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия