Сегодня в Южной Осетии на совещании у премьер-министра Доментия Кулумбегова обсудили итоги работы комитета по налогам и сборам. В ходе совещания выяснилось, что самыми злостными неплательщиками являются государственные унитарные предприятия.
Судя по опубликованной в ИА «Рес» информации о содержании этого совещания, прибыльны только те государственные унитарные предприятия, которые находятся в положении естественных монополий – энергетики, связисты, поставщики воды. Остальные – на грани банкротства. Информагентство приводит данные налоговой инспекции, согласно которым первая десятка должников не доплатила в бюджет почти 400 миллионов рублей – сумма для такой маленькой республики колоссальная. Это без малого по 10 тысяч рублей на душу местного населения.
По мнению югоосетинского экономиста Геннадия Кокоева, ситуация с местными ГУПами за гранью здравого смысла. Большинство из них поглощают львиную долю бюджетных средств, предназначенных для развития промышленности. Отдача от этих инвестиций даже не нулевая – она минусовая. Это не результат какой-то неудачи предприятия, мол, составили бизнес-план, вроде бы все просчитали, но что-то пошло не так, прогорели. Нет, это такая форма жизни заведомо убыточного предприятия, существование которого оправдывается исключительно местными идеологическими установками. На деле это коррупционноемкие проекты, куда утекают предоставленные Россией ресурсы развития республики. Геннадий Кокоев убежден, что никакого проку от этих ГУПов нет и не будет и никакие меры по их поддержке себя не оправдают:
Your browser doesn’t support HTML5
Делать ставку на местный бизнес
«Ясно, что надо делать ставку на местный бизнес, но с ними не хотят работать наши руководители. Им удобнее иметь дело с ГУПами, по-тихому финансировать из бюджета. Никакую продукцию эти унитарные предприятия не дают, рабочие места там оплачиваются ниже прожиточного минимума. Совершенно очевидно, что никогда они своих долгов не погасят и ни одной копейки в бюджет от них не поступит. Другое дело, мы должны дать себе в этом отчет и определиться, что нам дальше делать. Надо понимать, что речь идет не о восстановлении, как это часто говорят, а о построении с нуля или даже с минуса реального сектора экономики».
В местном экспертном сообществе много споров о том, как это сделать. Все полагают, что более или менее крупному российскому инвестору здесь неинтересно – не те масштабы. А те, кому республика интересна (разного рода подрядчики), ведут себя как мародеры: приехали – украли – уехали. Сейчас многие говорят о государственно-частном партнерстве как о едва ли не единственном выходе из положения. Другие, напротив, считают, что ничего путного из этого не выйдет. Это такая форма партнерства, когда бизнесмен находится в подчиненном положении у чиновника, начиная с того самого момента, когда государство выбирает себе будущего партнера. Многие убеждены в необходимости приватизации и в том, что нужно наконец ввести процедуру банкротства и продавать с молотка предприятия-иждивенцы местным бизнесменам. Пусть хоть за один рубль покупают, лишь бы до ума довели.
Российские эксперты, в свою очередь, глядя на это уныние, все чаще говорят о том, что в Южной Осетии вообще невозможно создать экономику в современном смысле этого слова. Подобные заявления по меньшей мере обидны для жителей республики. Как же так? Есть людские ресурсы, плодородная земля, есть машины, механизмы, есть хорошие дороги, газ, вода, электричество... и невозможно? Что это вообще такое – территория, где невозможно создать экономику, если таковой считать хозяйственную деятельность и правила, по которым сосуществуют хозяйствующие субъекты, государство и потребители?
«Главное, что определяет возможность или невозможность построения современной экономики, – это институты, – говорит директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. – А хозяйствующие субъекты и их особенности на данной территории – это лишь дополнительная информация для тех, кто формирует эти институты и правила, чтобы они создавали необходимые стимулы для производителей. Тогда-то материальное, что есть на территории, придет в движение, станет работающим механизмом экономики».
По мнению Геннадия Кокоева, главная проблема именно в институтах, то есть в отношениях, которые сложились в республике за последние годы: бизнес в загоне, все решают чиновники, а трудоспособное население стоит с протянутой рукой в ожидании подачек из бюджета. Увы, говорит Геннадий Кокоев, российская помощь сформировала иждивенческие наклонности у значительной части населения и, что самое ужасное, у местных элит. Причем эти настроения сохраняются вне зависимости от смены власти в республике:
«Мне очень нравятся слова Людвига Эрхарда (идеолог послевоенной экономической реформы в ФРГ, названной «немецким чудом»): «Никакая экономическая ситуация не может быть настолько безнадежной, чтобы решительная воля и честный труд всего народа не могли справиться с ней». А если не будет решительной воли и честного труда, то можно изобретать какие угодно программы, внедрять любые организационные формы хозяйствующих субъектов – все это будет абсолютно впустую», - говорит Геннадий Кокоев.
Экономист Кокоев убежден, что российская помощь должна была осуществляться по схеме, аналогичной плану Маршалла (американской программы восстановления и развития послевоенной экономики Европы). Помимо прочего, план Маршалла предполагал прозрачность государства-заемщика, предоставление кредитору убедительного плана модернизации как одного из главных условий финансирования. Был в плане еще один принципиальный момент – он предполагал возврат одолженных денег.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия