Недавно попавшийся мне на глаза заголовок собственной статьи «Наступила эпоха Анкваба?» в номере газеты «Эхо Абхазии», вышедшем сразу после внеочередных президентских выборов 26 августа 2011 года, навеял много мыслей и воспоминаний. Как видите, я все же поставил в конце заголовка знак вопроса, воздержавшись от утверждения. И правильно, как сейчас очевидно, сделал. Хотя тогда, почти три с половиной гола назад, исходил, ставя этот знак, просто из рассуждения, что утверждать что-либо, говоря о будущем, никогда не стоит. А вообще тогда многие, и я в том числе, полагали, что ничего, скорее всего, не должно помешать Александру Анквабу пробыть в президентском кресле два возможных по Конституции срока, то есть десять лет.
Представления о том, что Абхазии суждено аж до 2021 года жить «при Анквабе» были основаны, прежде всего, на его весьма уверенной победе на президентских выборах в первом туре (55 процентов набранных голосов против 24 и 21 – его соперников). А также на том, что, по ощущениям многих наблюдателей, абхазское общество устало от борьбы элит за власть, опасается возврата к ужасному расколу 2004 года и возлагает надежды на «твердую руку» Анкваба. И первые почти полтора года правления третьего президента Абхазии, несмотря на очередное покушение на его жизнь, не поколебали этих представлений. Наоборот, низкая активность, едва ли не молчание в тот период политической оппозиции способствовала только их укреплению. Настолько, что один мой коллега-журналист, часто и много его критиковавший, тем не менее опубликовал как-то заметки с оказавшимся опрометчивым заголовком «Восемь с половиной Александра Анкваба». Обыгрывая в нем название знаменитого фильма Феллини, он подразумевал здесь предстоящие еще восемь с половиной лет нахождения Анкваба у власти. Чем, естественно, вызвал недовольство у оппозиционно настроенных членов общества, которых этот срок категорически не устраивал; по крайней мере они рассчитывали на победу над ним на очередных президентских выборах.
Your browser doesn’t support HTML5
Почему эпохи Анкваба «не случилось»?
Что же случилось дальше? Почему начавшееся в конце 2012-го, казалось, на ровном месте, наступление оппозиции переросло в ее затяжной штурм властного Олимпа, серию митингов и сходов, которые менее чем через полтора года закончились драматическими событиями конца мая и отставкой президента Анкваба 1.06.2014?
«Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии», сказал поэт. Сейчас, по прошествии более полугода после горячки тех дней, наблюдателям, не посвященным в их внутреннюю кухню, уже гораздо легче подвести определенные итоги двух с половиной лет правления третьего президента, которые так и не стали «эпохой Анкваба», сформулировать причины того, почему так быстро пала власть «железного Алика».
Никто и никогда, даже среди злейших его врагов, не отказывал Александру Золотинсковичу в интеллекте, работоспособности, деловой и политической хватке. И впрямь, только неординарный человек мог бы подняться к вершинам государственной власти после политического небытия первого послевоенного пятилетия. Ему приписывают фразу, произнесенную в разгар предвыборных баталий 2004 года и обращенную к политическим оппонентам: «Мы выиграем у вас, потому что мы вас умнее». А уже на днях на одном из абхазских интернет-форумов встретил в высказываниях какого-то из его сторонников выражение «умница Анкваб». И когда в период его нахождения у власти некоторые представители бывшей оппозиции подвергали его критике, в том числе абсолютно справедливой, скажем, на тему, что он не предпринимает реальных шагов по созданию в стране объектов экономического производства, в голову порой приходило: так-то оно так, но вот ты сам, критик, что сделал бы, коль явно, судя по этому своему тексту, уступаешь объекту критики и в логическом мышлении, и в эрудиции, и в элементарной грамотности?
Но есть у Анкваба черты характера, которые не только мешали ему как политику, но и в значительной мере перечеркивали его бесспорно выдающиеся способности. Эти черты отмечали многие – замкнутость и надменность, «колючесть» и авторитаризм, упертость, когда, как говорят, человек считает, что существуют только два мнения: его и неправильное. Это типичный «волк-одиночка», у которого число деловых партнеров всегда превышает число друзей. Его никогда невозможно было представить пьющим кофе на сухумской «брехаловке», что Сергей Багапш продолжал порой делать и уже в ранге президента. И вообще они были по своим натурам в известной мере антиподами с этим политическим соратником и другим членом на протяжении почти семи лет властного тандема. Как умный человек, Анкваб видел свои недостатки и старался «работать над собой», дабы обрести имидж более открытого и внимательного к людям человека. «Я не сахар, – сказал он на одной из встреч перед выборами 2011 года и поспешил успокоить аудиторию, – но и не стрихнин».
На недавней пресс-конференции нового президента Абхазии Рауля Хаджимба один из журналистов задал ему вопрос: «А на чай будете нас приглашать?» Рауль Джумкович, было впечатление, и не понял поначалу, о чем его спрашивают. А дело в том, что Александр Анкваб, дабы наладить более теплые, «доверительные» отношения с масс-медия, завел обыкновение приглашать после пресс-конференций представителей четвертой власти в другой кабинет, где угощал их чаем, кофе и всякими вкусностями. Ходили, правда, не все. Но и те, которые ходили, сознавали во многом искусственный характер этого налаживания отношений. Вряд ли, думается, Хаджимба ощущает в таком нужду.
В политике, как и в спорте, не бывает более сильных вообще, а бывают более сильные «здесь и сейчас». В 1957 году Хрущев переиграл своих внутриполитических соперников в схватке за власть, а через несколько лет при аналогичных обстоятельствах уже с треском проиграл другим, более «молодым и рьяным», в частности «железному Шурику» - Шелепину. В 2014-м Анкваб проиграл, пожалуй, прежде всего потому, что вокруг него не оказалось сплоченной команды. В отличие от Хаджимба, которому удалось такую команду, несмотря на всю ее разношерстность, собрать. В итоге многие, числившиеся в анквабовской команде, после майских событий отвернулись от него, даже чурались использования его имени в предвыборной кампании 2014-го. В народе любят мучеников, но не любят проигравших.
И еще. На всякого мудреца, говорят, довольно простоты. Анкваб явно недооценил опасность для себя того, как оппозиционные ему силы смогут раскрутить тему незаконной паспортизации в восточных районах Абхазии, между тем, как известно, насколько народ восприимчив к проблемам национальной безопасности. Кроме того, он угодил в ловушку с новым российско-абхазским договором. Как образно сказал в одном из недавних интервью абхазский общественный деятель Алхас Тхагушев, Владислав Сурков – это такая океанская акула, которой попала в маленькую тесную для него заводь отношений с Абхазией и Южной Осетией, и его креативной команде захотелось создать там нечто новое. Анкваб вполне трезво рассудил, что такой «сдачи национальных интересов», тем более что поначалу был использован неудачный термин «ассоциированные отношения», оппозиция ему не простит. А оппозиция не преминула этим воспользоваться…
И получилось, как в известной фразе: «Если нельзя, но очень хочется, то можно».
Некоторые наблюдатели убеждены, что Анкваб проиграл несправедливо. Но если вернуться к аналогии со спортом, можно ли назвать несправедливыми знаменитые проигрыши в финальных матчах футбольных чемпионатов мира: в 1950-м бразильцев – уругвайцам, в 1954-м венгров – немцам? Они проиграли, и этим все сказано. Но, в отличие от футбольных сборных, у которых всегда есть надежда в будущем на реванш, для политика, о котором идет речь, он уже явно недостижим.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия