Жанр новогодних телепоздравлений обречен на успех. Хоть зритель не ждет откровений и не требует разнообразия. И напрасно. Грузию с наступающим Новым годом поздравляли сразу четверо, и едва ли кто-то точно понял, чье поздравление было главным. Уж точно не президента. И уж точно не премьера. Может быть, патриаршее слово следует считать самым весомым, но это получится как-то не по-европейски. А если главным героем счесть того, кто им и в самом деле является, то придется задаться вопросом насчет странностей устройства вообще.
Система новогодних обращений власти оказалась в Грузии воплощением ее экзотической системы власти вообще. Открывая шампанское, об этом задумываться было необязательно. Но когда все вернется в обыденную колею, придется и, похоже, не раз.
Вопросы грузинская власть весь уходящий год копила так, как неискушенные сценаристы закручивают в сериале интригу: круто, увлеченно, и не задумываясь о том, что ее придется как-то разгадывать. Посрамив скептиков и шутников, победитель дракона действительно удалился в дэнсяопины. Эпоха небывалых изменений закончилась, началась другая – эпоха, в которую возможно все.
Кроме изменений.
Your browser doesn’t support HTML5
Год накопленных ответов
Властитель избавился от бремени ответственности, зато для отправления власти у него появились два помощника, которые для простоты назывались президентом и премьером. Формально они отвечали за все, но в реальности не могли даже договориться, кто из них ходит в гости от лица властителя, который в гости и прежде ходить не любил. Все опять смеялись, но о том, что это и есть интрига, не задумывались, потому что, как было обещано, ничего в стране больше не менялось.
Помощники ссорились, генеральный обижался, никто не пытался ответить хотя бы себе на самый очевидный и простой вопрос: как он вообще решил, что такая модель власти в Грузии возможна всерьез? Грузия успевала везде и во всем, не боясь противоречий. Готовность ехать в Москву гармонично уживалась с обидой на эту Москву за ее договор с Абхазией. Европейский курс развития прекрасно сочетался с отповедями Европе за ее интерес к правосудию, которое она считала выборочным, и ничего не менялось. Кроме, пожалуй, состава правительства. В нем обнаружились слабые звенья в количестве, которое кому-то другому показалось бы пугающим, но не нынешней грузинской власти, которая смело продолжала копить вопросы.
И год прошел, и год наступил.
И, казалось бы, можно не думать о том, кто из помощников главнее. Есть вопросы поважнее из тех, что унаследованы из 2014-го и на которые в 2015-м не отвечать уже будет нельзя.
Скажем, как быть с Россией и с ее настойчивостью в инфраструктурных вопросах? Понятно, что пока разговоры про дороги, что железные, что через горы, – пробные шары и зондирование политической почвы. Но на то оно и зондирование, чтобы почва себя как-то проявляла. Дорогу можно и не строить. Но даже формулировка «подумать», выглядя спасительной для того, кто просто не любит отвечать на вопросы, смотрится политическим выбором.
Или, скажем, как быть с Европой, от курса на которую Грузия не отказывается, но на котором подчеркнуто не настаивает? Как быть с собственной экономикой, особенности и зависимости которой в конце года так вероломно выдал курс лари? Как относиться к Абхазии и Южной Осетии – как к случившейся реальности или, по-прежнему, как патриарх, который, опуская подробности, пообещал, что они непременно вернутся? Как вообще быть с политическими предпочтениями, стратегическим курсом, с реформами и прочими красивостями, которые Грузия уже вроде бы научилась принимать всерьез?
Первый свой полный год грузинская власть пережила успешно, так ни на один вопрос не ответив. Было бы странно ожидать, что она намерена как-то переродиться в году наступившем. И не надо быть провидцем, чтобы смириться с тем, что никаких ответов по-прежнему не будет. И даже не потому, что власть так понимает свой политический комфорт. Нет, ей просто не до них. Не в том дело, что у нее нет позиции. Дело в том, что у нее просто не доходят до этого руки.
Есть дела намного важнее. Власть не успевает разобраться с собственным устройством, вот в чем штука. Оно, а не курс лари, оказалось для нее главной загадкой. С одной стороны, ничего не меняется, значит, и оно должно оставаться прежним, потому что другое иерарху не подходит. Властвовать, ни за что не отвечая, и потому править, ничего не меняя, – с такой мечтой быстро не расстаются. Но даже в год большой неизменности это устройство оказалось единственным, что дало в стране зримую трещину. А возможно ныне все и все всерьез, и остается только поудобнее устроиться и наблюдать, что придумает власть для новой модификации своего устройства, если Бидзина Иванишвили вдруг вознамерится вернуться? Это ведь теперь главный вопрос: сколько будет телепоздравлений, когда и наступившему году придет время уходить?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции