Кризис в «Мечте» отдельные оптимисты уже полагают началом ее бесславного конца. Кто-то даже ждет выборов. Наверное, напрасно. И прежде всего потому, что Бидзина Иванишвили все еще не утратил шанс изменить историю Грузии. Или хотя бы войти в нее – первым, кого не за что и некому свергать. Или просто ликовать после его ухода так же, как в миг воцарения. Так, как это было прежде и со всеми.
Гамсахурдиа стал исполнением вековых чаяний и развязкой, ускоренной 9 апреля. Его уход стал избавлением и началом пылающего перекати-поля, и Шеварднадзе тоже стал избавлением. Потом избавлением и счастьем своего времени стал Миша. Через несколько лет уже его ликующие ниспровергатели сами посмеивались над революцией, производимой человеком, которого звали Гречиха. Да, говорили они, через год будем свергать и его, но Гречихе повезло, его никто не сверг, потому что выиграл в итоге не он, а Иванишвили, и клаксоны гудели так, будто снова освободили страну, и страна примерно так и думала.
В общем, Грузия – страна если не идеальной демократии, то идеального большинства. Все свершения в ней протекают с его восторженного одобрения, оно низвергает по тем же причинам, по которым возносило. Гамсахурдиа снесли за ту же причудливость его сознания, за которую прежде делали героем. Шеварднадзе утомил той стабильностью, которая когда-то казалась счастьем. Восторг перед каждым последующим – следствие разочарования предыдущим, но всегда что-то имелось еще. У одного пассионарный национальный проект, у другого целительное успокоение, у третьего реформаторство.
Your browser doesn’t support HTML5
Конец идеального большинства
Что было у Иванишвили, помимо ореола освободителя?
Нигилист из «националов» скажет: ничего.
Человек без политических обид скажет: «Все». Может быть, и не без сарказма. Правы оба, что подтверждает первоначальную догадку: история меняет ход.
На самом деле «все» и «ничего» – фигуры одной и той же речи: после Саакашвили мало быть Гречихой. Нужно быть альтернативой. Реальной и одновременно чудесной, как зоопарк в Чорвиле. Саакашвили поднял, как ни крути, планку жизненных ожиданий. Значит, после него все должно быть так же, но без мучений, крайностей и резких перемен. В этом разница между Иванишвили после Миши и Шеварднадзе после Звиада. У Шеварднадзе, пришедшего на пепелище, были десять лет, хоть он думал, что их больше. У Иванишвили их нет, и он иллюзий, кажется, не питает. Ему нечем было очаровывать большинство. Оно ведь только делало вид, что поверило в халяву, чтобы убедить себя в том, что ничего не потеряет. Иванишвили, кстати, был осторожен. Намеки – да, были. Прямых анонсов халявы не было. Он будто и не хотел никого очаровывать, словно зная, чем обычно в Грузии такое очарование заканчивается.
«Националы» сегодня злорадствуют, как тщеславные фокусники-ясновидцы. Зря. Никто с самого начала ничего не скрывал. И разочаровываться не только не в чем, но и не в ком. Не в премьере Гарибашвили же, в самом деле! Власть, которая не несет ответственности, и те, кто ее несет, но не является властью, – не политический курьез, а находка человека, который возвращает Грузию на обыкновенные траектории постсоветского стиля. Воздушные шарики цвета синей «Грузинской мечты» улетели. Мечта сбылась, прошло два с небольшим года, и бороться не за что и не с кем. И даже парламент в Кутаиси.
Это самая блистательная операция Иванишвили – усреднение государства. В Грузии больше нет ни реформ, ни сознательного отката назад, ни крайностей. Ни «Мечты», ни «Националов». Только инерция. По которой, случись выборы, схема будет прежней, и республиканцы будут снова искать место для миноритария, и свободные демократы обязательно будут вести себя как фавориты.
Только уже не будет страсти. Все будет, как везде. Может быть, честнее. И никто не выйдет на площадь, потому что, удаляясь в свой причудливый замок, Иванишвили провозгласил локальный конец истории. И это было бы даже полезно. Если бы не одно вполне системное противоречие: в истории этого конца нет места для самого Иванишвили, а без этого она закончиться не может.
Модель идеального большинства себя в Грузии изжила, причем не без помощи Иванишвили, а в другой модели не нужен он сам. Там, где никому не надо себя обманывать, не нужны чудеса, Чорвила и прочий психоанализ. И если конец эпохи, то такой, как будто не было ни эпохи, ни конца. Ни самого Иванишвили. Только нулевая ничья на выборах в поединке между теми, кто пережил свое время, и это нормально. Только Иванишвили такие выборы и такой конец истории зачем? Если только и в самом деле не надумает вернуться Саакашвили.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции