Главное – останется

Из Чечни – только хорошие новости!

Во-первых, Мосгорсуд признал законным отказ в возбуждении уголовного дела против Рамзана Кадырова. Этого требовали правозащитники после декабрьских призывов высокого должностного лица сжигать и сносить до фундамента дома предполагаемых боевиков.

Во-вторых, чеченские правоохранители героически расследовали один из таких эпизодов и выяснили – внимание! – что хозяева сами виноваты и пожар возник их собственными усилиями.

Жива традиция великой русской литературы, дело унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла, живет и побеждает…

Это, наверное, хорошо, – как хорошо и то, что из Чечни не поступают известия о лесных пожарах. Зато пришел хороший комментарий – по поводу проведения Русской православной церковью противопожарного молебна в объятой огнем Хакассии.

Главное – останется

Вот длинная цитата, читаю от первого лица:

«…всплыл в памяти один из бывших имамов нашей сельской мечети. Ему было тогда лет 35-40, он был крупный, в разговоре очень резкий, импульсивный. Люди его не очень любили за его странные поступки и ответы на их вопросы. А как по мне, так он был самым адекватным имамом нашей мечети на моей памяти. Как-то раз, после пятничной молитвы, к нему обратился один из старейшин с просьбой приготовить для молодежи села жейны (типа заговоров, амулетов с исламскими молитвами), оберегающие от опасностей на дорогах. В то время у нас часто происходили крупные ДТП с многочисленными жертвами, и такая просьба многим казалась как бы оправданной. «Жейны от аварий хотите?!» громко и грозно переспросил его имам. «На следующей неделе будут вам жейны от аварий!»

Прошла неделя, имам перед молитвой попросил всех задержаться по ее завершении. «Жейны от аварий буду вам раздавать!» Меня, если честно, не очень интересовало это дело, ибо я имел и имею убеждения о бесполезности всяких амулетов и заговоров, и я планировал после молитвы не задерживаться и шмыгнуть в дверь, если удастся уйти незамеченным. Не получилось, рядом встал дядя и пришлось досидеть, о чем я и не пожалел после. По окончании молитв имам встал, достал из ниши под минбаром две стопки тонких книжек. Старики на переднем ряду не планировали остаться без жейнов и начали подходить к имаму. «Вот вам ваши жейны от аварий! Берите и учите их, когда выучите, передавайте другим, те, кому не достались, копируйте себе. Учите и следуйте этим жейнам, и не будет вам никаких аварий!» Мне показались странными эти слова, потому что жейны не учат и не следуют им, это просто амулеты. Я подошел поближе к собравшейся уже толпе перед минбаром, откуда с книжками в руках уже отходили удивленные люди, остановил какого-то парня с просьбой показать, что это за жейна. Это были «Правила дорожного движения».

Хороша не только сама эта история. Для всех нас с отправленным в пылающее Забайкалье «благодатным огнем» и с выстроившейся из «оскорбившихся чувствами» очередью.

Хорош не только имам своими здравыми, хоть и парадоксальными суждениями.

И не только рассказчик. Это, кстати, «человек в форме», служащий в одной из силовых структур.

Текст – вот что важно. Грамотно написанный, связный, интересный рассказ.

Я как будто лет на двадцать назад вернулся. Тогда, в середине девяностых, «чеченский русский» нередко поражал. Дело было не в отсутствии (практическом отсутствии) акцента, – что, впрочем, легко объяснялось и последствиями ссылки 1944-го, и последующим опытом «шабашничества». Огромная скрытая безработица вынуждала сельских чеченцев искать заработок за пределами Чечни, и практика общения давала себя знать. К моему удивлению, «чеченский русский» отличался от живого великорусского языка еще и логикой изложения, и правильным построением фраз, и отсутствием «словечек-паразитов».

Не скажу про всех, – только про тех чеченцев, что стали мне друзьями. Язык был здесь «зеркалом души», а ясность речи – следствием ясности мыслей.

Этому тоже было, конечно, свое объяснение. Община, построенная на традиции, дисциплинирует человека, накладывает отпечаток на его поступки и на его речь. Тем более – общество молодых мужчин. Точно и вовремя сказанное слово бывает точнее пули и острее кинжала. И за любое слово придется отвечать. Итог был поразительный. Например, взятые у молодых людей интервью практически не надо было «чистить» перед эфиром.

Но все это «почему» неважно. Просто тогда я познакомился с теми чеченцами, по которым до сего дня сужу обо всем народе.

Прошло много лет. Я не знаком с рассказчиком. Но я вижу ту же ясность и, если угодно, чистоплотность, гигиену мысли. За этим – и тот самый имам с его резкими и парадоксальными суждениями, естественными для суфийской традиции. А еще – вера без суеверия. Воля к смыслу. За этим – собеседники, друзья, односельчане, община.

Может быть, я оптимист, но я вижу это в отрывке текста, как в осколке зеркала. А за этим вижу будущее. Все наносное и временное пройдет, а главное останется.

Из Чечни – только хорошие новости!