Сегодня Высший совет юстиции обсудил на закрытом заседании проблему коррупционных рисков в судебной системе. Вопрос стал актуален после громких заявлений некоторых судей и политиков на эту тему.
«Понимаете, коррупционные риски, естественно, возникли в нашей системе», – подбирая и растягивая слова, объяснялся перед журналистами замглавы Верховного суда Михаил Чинчаладзе после закрытого заседания Высшего совета юстиции – органа, ответственного за назначение, освобождение и оценку квалификации судей.
«Это все из-за ощущения нестабильности, потрясений», – добавил Чинчаладзе.
Действительно, за последнее время судьи часто оказываются под перекрестным огнем критики как со стороны представителей оппозиции, так и власти. Тем не менее о конкретных случаях коррупции, по словам представителей Высшего совета, сегодня речь не шла. По итогам встречи было решено уделять этому вопросу больше внимания. Будет разработана специальная стратегия по предотвращению коррупции, о чем и заявила председатель Верховного суда Нино Гвенетадзе:
«В превентивных мерах подразумевается своевременное реагирование на все те опасности, которые могут затронуть следующие вопросы: повышение квалификации судей, увеличение их количества, обустройство судебных залов, растягивание сроков рассмотрения дел и многое другое. Особое внимание будет уделяться соблюдению высокого стандарта при назначении судей на бессрочное время».
Your browser doesn’t support HTML5
Коррупция настигла грузинский суд?
Почти все представители Высшего совета призвали политиков воздержаться от попыток втягивания суда в политические процессы. «Это оскорбляет суд», – отметила Нино Гвенетадзе.
Тем не менее это первый за последние годы случай, когда о коррупционных рисках заговорили сами представители судебной системы. Одним из главных достижений судебной реформы считается искоренение взяточничества в судах. Взяточничество – один из видов коррупции, но не единственный, говорит представитель грузинского филиала Transparency International Эрекле Урушадзе:
«Коррупция – это использование должности в личных и корыстных целях. Судья может не брать взяток, но если он находится под влиянием какой-то группы из правительства, партии или из другой сферы и принимает решение с учетом их интересов, – это тоже можно расценивать как коррупцию».
Вероятность неформального влияния на суд в Грузии, по словам Эрекле Урушадзе, возросла после того, как основатель «Грузинской мечты», бывший премьер-министр страны Бидзина Иванишвили формально ушел из политики, но тем не менее сохраняет большое влияние на правительство. Впрочем, составляемый Transparency International индекс глобальной коррупции всегда был высок из-за политизированности судебной системы и в годы правления «Нацдвижения».
Юристу, представителю НПО «За единство судей» Нази Джанезашвили повестка дня сегодняшнего заседание Высшего совета напомнила поговорку о том, что нет дыма без огня:
«То, что вопрос коррупции остро стоит в повестке дня, подчеркивает нестабильность ситуации и в судебной системе, и в целом в стране. Ни одна власть не смогла добиться создания прочного судебного института, чтобы на судах не отражалась смена власти и было невозможно вмешиваться в их деятельность».
По словам Нази Джанезашвили, большой проблемой остается то, что в Грузии опять многое зависит от конкретных лиц.