ПРАГА---Гости нашего «Некруглого стола» сегодня Натия Купрашвили – руководитель Ассоциации региональных вещателей Грузии, и главный редактор газеты «Резонанси» Лаша Тушуги. Мы поговорим о том, что происходит с грузинской медиа-средой, в частности, с крупнейшими телеканалами страны. Я напомню, что общественная дискуссия в Грузии разгорелась после того, как один из крупнейших телеканалов страны «Имеди» объявил о закрытии до января следующего года рейтинговых политических программ на канале, объяснив это желанием создания более качественного контента. Впрочем, многие наблюдатели расценивают это как зачистку информационного поля перед парламентскими выборами 2016 года, которая напрямую ударит по тому, насколько плюралистической будет медиа-среда в Грузии. Произошедшее настораживает и в свете судебной тяжбы вокруг самого рейтингового оппозиционного канала страны «Рустави 2». Напомню, что менеджмент «Рустави 2» расценил происходящее как попытку политического давления со стороны власти.
Нана Плиева: Насколько обоснованы эти опасения?
Натия Купрашвили: Я думаю, что не могут так случайно совпадать друг с другом такие обстоятельства. Я имею в виду случай с «Рустави 2», судебное разбирательство против этого канала, а также то, что происходит на одном из рейтинговых каналов «Имеди», и то, что происходит на общественном канале «Аджария», где перед началом нового сезона захотели устранить руководителя, хотя этого не произошло. Я думаю, что все это неслучайно. Мы уже наблюдали подобные вещи в Грузии, что не так уж хорошо. Это отражается на самом правительстве. Это плохо в первую очередь для правительства, потому что, если они думают, что таким путем выиграют на выборах, то практика в Грузии показывает обратное.
Нана Плиева: После смены власти в стране одним из бесспорных и заметных достижений было именно оздоровление медиа-среды, существенное улучшение качества свободы слова. Впрочем, все это время привлекала внимание и тональность общения власти с журналистами – действующего и бывшего премьер-министров, например, обвинения в адрес отдельных журналистов в том, что они подосланы «националами», что они не компетентны. Я напомню вам слова Бидзины Иванишвили, который сказал, что работа масс-медиа не может оставаться табуированной темой, журналисты – обычные люди, которые не могут оставаться за гранью критики. Почему критика так раздражает власть?
Your browser doesn’t support HTML5
Некруглый стол
Лаша Тугуши: Я думаю, что сейчас появились довольно-таки неприятные симптомы в отношении медиа. Конечно, такие высказывания, о которых вы только что сказали, были до этого, и это, можно сказать, не очень красило власть, так как подобные высказывания по поводу медиа были не очень высокого политического стандарта. Были споры, склоки, иногда очень горячие дискуссии, но то, что случилось сейчас, настораживает больше, чем то, что было раньше. Вы знаете, что права собственности – это очень проблемный вопрос. Раньше была очень большая проблема, при этой власти вроде бы такого не было. Сейчас начались какие-то споры, суды, все это происходит перед выборами и вызывает много разных толкований, что за этим всем стоит власть и так далее. С другой стороны, закрытие дискуссионных политических ток-шоу тоже настораживает. Я думаю, что этот процесс очень неприятный, но надеюсь, что он не необратимый, так как у нас ни одна власть не сможет выиграть это сражение.
Нана Плиева: И все-таки, какие у власти в данном случае рычаги давления на СМИ? Через какие механизмы она может оказывать политическое давление на средства массовой информации сегодня?
Лаша Тугуши: Есть разные рычаги давления. Во-первых, «игра втемную», если можно так сказать, через владельца, то есть у нас, как вы знаете, нет государственных медиа и владельцами являются частные лица. Владельцы иногда имеют разный бизнес, и можно, выражаясь языком карточных терминов, с ними играть втемную. Можно давить через налоговые службы, создать какие-то проблемы или профинансировать их через какие-то государственные средства, и очень важно, чтобы в таких ситуациях были максимально высокие стандарты финансовой прозрачности. У нас на этот счет существуют довольно хорошие законы, и это будет сделать нелегко, но политическая цена очень большая.
Нана Плиева: Для кого – для власти или для общества в данном случае?
Лаша Тугуши: Во-первых, для политических шагов. С другой стороны, конечно, это цена для государства, для граждан, потому что, если мы будем это допускать и пойдем по другой дороге, то есть выберем не демократический образ и сделаем большой шаг назад, особенно если это касается свободы слова, выражения медиа и так далее, то это очень сильно ударит по Грузии. Я, как и любой гражданин, который это понимает, думаю, что это невозможно у нас в стране, как бы власть не старалась и какие бы деньги не вливались, потому что мы помним, что даже при худших ситуациях, когда граждане были менее образованы в плане демократии, лет 10-15 назад у нас даже происходили революции из-за того, что кто-то хотел давить на медиа.
Нана Плиева: Да, но тогда все-таки был хоть один неконтролируемый канал, и он мог позволить себе острую критику власти...
Лаша Тугуши: Знаете, Грузия выросла. Она не такая, какой была 15 лет назад. Сейчас гораздо сложнее делать такие вещи. Просто мы сейчас очень насторожены, мы смотрим, что происходит, очень много критики и неясности, и мы не понимаем, что все-таки это за процесс.
Нана Плиева: Я как раз хочу спросить у Натии о том, что на днях один из лидеров «Грузинской мечты» Гоги Топадзе открыто сказал или проговорился, что не считает закрытые ток-шоу объективными. Он сказал очень интересные слова одной из грузинских газет о том, что они не отражали положительных изменений, произошедших в стране при нынешних властях, потому и были закрыты. Будет ли у грузинских журналистов возможность профессионально выполнять свою работу, быть острыми, критическими, иногда даже провокационными, особенно перед следующими выборами, или эта попытка закручивания гаек будет продолжаться?
Натия Купрашвили: Я обязательно отвечу на ваш вопрос, но сначала хочу вернуться к тому, о чем говорил сейчас Лаша. Все эти давления, которые он перечислил, как он сказал, уже были употреблены в отношении медиа в Грузии, но сейчас, по его словам, другая ситуация. Я думаю, это потому, что более сильными стали гражданское общество и медиа, журналисты стали более профессиональными и, как я ощущаю, солидарность более сильна, потому что были заявления от журналистов, коллег тех, кого отпустили из каких-то телеканалов, они поддержали своих коллег, и это дает определенную надежду. У меня самой две версии: одна – это то, что новое правительство решило последовать примеру старого правительства в отношении СМИ, вторая – что сами медиа-менеджеры, медиа-владельцы и бизнесмены захотели сделать приятное властям, и в этом случае, если это второй вариант, очень важны те мессиджи, которые сейчас пойдут от правительства. Они должны четко выразить, что не согласны с тем, что происходит сейчас, например, в телекомпании «Имеди», им это не нравится, и должны быть четкие мессиджи, а не такие, как вы упомянули, от одного из членов правительства. Но я не слышу таких мессиджей. Позавчера мы закончили встречи с двадцатью руководителями региональных телеканалов. Они откровенны, потому что входят в нашу ассоциацию, и я их спросила: «Кто-нибудь пытается вмешаться в ваши дела?», на что они мне ответили, что нет. Однако они также сказали, что то, что происходит сейчас в Тбилиси, на них плохо действует.
Нана Плиева: То есть это сигналы, которые воспринимаются на местах по-другому – как руководство к действию?
Натия Купрашвили: Да, конечно, они тоже бизнесмены, как уже говорил Лаша. У них есть свой бизнес, и это, конечно, может очень плохо повлиять на то, как вообще сейчас работают медиа в Грузии, которые были более свободными, чем четыре года назад.
Нана Плиева: Лаша, вы говорили о том, что Грузия сегодня сильнее – гражданское общество сильнее, сами журналисты многому научились. А насколько ценна для грузинского общества свобода слова, существование независимых СМИ? Способно ли общество отстоять эти ценности?
Лаша Тугуши: Я даже не сомневаюсь, и такого вопроса я бы не ставил, потому что свобода слова была для нас всегда ценна. Я помню, даже в начале 90-х, когда у газет были сложности, всегда находились какие-то люди и организации, иногда партии, академические круги, профессора, сами журналисты и так далее, которые шаг за шагом выправляли ситуацию. Чем дальше мы идем, тем больше видим, что в нас растет понимание этого, и даже если говорить о законодательстве, то, что сейчас у нас работает, это как раз дело рук самих журналистов или каких-то общественных организаций. Наша медиа-среда создана не руками власти или каких-то единичных людей, а самого общества. Если кто-то сейчас подумает или начнет делать реальные шаги, то это значит, что эта сила должна начать серьезную борьбу против очень серьезной силы, которая как раз в обществе. Дело иногда можно испортить очень легко, но я думаю, что это дело как раз очень сложно будет испортить. Я абсолютно откровенно говорю, даже не советую и не хочу думать о том, чтобы кто-то подумал об этом, потому что это очень плохо отразится в первую очередь на тех людях, которые будут об этом думать. Я уверен, что грузинское общество защитит эти свободы и ценности, потому что это очень трудный процесс. Нам это нелегко далось, и мы не дадим никому это все испортить и сломать. Этой свободы мы не отдадим никому, какими бы сильными они ни были и сколько бы денег у них не было, – это не имеет значения.
Нана Плиева: Натия, вы говорили о том, что нет достаточно четких сигналов от власти, что для них неприкосновенна свобода слова, принципиально важно существование независимых СМИ. Однако я напомню вам о том, что, возможно, сигнал был, но раньше, когда у власти не хватило политической воли или желания при реформировании, допустим, Общественного вещателя Грузии, потом был закон «О рекламе»… А власть воспринимает сигналы, идущие снизу, эти алармистские предупреждения, общественную критику?
Натия Купрашвили: Я сама очень глубоко включена в процесс перехода на цифровое вещание. Это процесс, когда у власти есть шанс сделать так, чтобы не возникли новые каналы. Они вообще могли не дать частоты для цифрового вещания, но они этого не сделали. Сейчас по поводу дистрибуции СМИ у нас дела обстоят очень хорошо, я не знаю, что происходит в прессе, но что касается телевещания, то тут очень много мультиплексов, выдали много частот – около 150 телеканалов, вообще убрали лицензии. Этот процесс как-то вообще нелогичен (на этом фоне).
Нана Плиева: Но количество не всегда отражает качество. У вас может быть 150 развлекательных каналов, но вы не будете говорить об острых проблемах...
Натия Купрашвили: Да, конечно. Просто я сейчас говорю о том процессе, в который очень тесно включена. Что касается контента, то сейчас, например, «Резонанси» писала, что мало денег тратится на рекламу, что отражается также на контенте, и, конечно, сейчас очень много сложностей. Нелогично, когда закрывают те шоу, у которых очень большой рейтинг. Еще хочу сказать, что мессиджи, которые получает наше правительство, я думаю, исходят от соседних с нами стран. Это тоже отражается на них, потому что то, что происходит, к примеру, в Азербайджане, Армении, России и вообще в странах нашего региона, конечно, плохо отражается...
Нана Плиева: Думаете, для них упомянутые вами страны – пример для подражания? Тогда мы можем предполагать, что скоро и посадки журналистов начнутся... Там это не редкость.
Натия Купрашвили: Я надеюсь, что до этого мы не дойдем, потому что большая разница между тем, что происходит сейчас в Грузии и, к примеру, в Азербайджане, в частности, арест нашей коллеги Хадиджи Исмайловой, что тоже напрягает. Просто я вспомнила, что позавчера я и мои коллеги в Грузии также выступали в поддержку Хадиджи. Я надеюсь, что грузинские журналисты и гражданское общество будут отстаивать свободу слова и это просто не пройдет. Если правительство сейчас хочет начать давление на медиа, то это плохо закончится для самого правительства.