27 сентября – очередной день падения Сухуми. Дата эта, вне всякого сомнения, одна из самых трагичных в новейшей истории Грузии, однако в данном случае речь пойдет вовсе не об этом. Лично меня в последние годы 27 сентября раздражает: помимо очевидного трагизма, этот день еще и чемпион мира по части глупых, пафосных и лишенных здравого смысла заявлений.
Такое ощущение, будто обе конфликтующие стороны соревнуются в том, кто скажет больше абсурда. Причем, как правило, эти благоглупости исправно произносятся регулярно в течение года, но именно 27 сентября звучат громче и упорнее. Спросить меня – даже не знаю, кто в этой ситуации выглядит более нелепо: абхазы или грузины? Вероятно, и те и другие...
Абхазская сказка о том, что малочисленный абхазский народ только исключительно за счет своих невероятных природных качеств победил более многочисленное грузино-фашистское войско, 27 сентября повторяется с особой убежденностью.
Не знал бы в чем дело – наверное, поверил бы. В Абхазии столько лет и так упорно повторяют эту байку, что, скорее всего, в нее уже все поверили, включая ее авторов. Иногда эта абсолютная оторванность от реальности дает совершенно неожиданные результаты: например, большинство абхазов, с которыми я общался, свято уверены в том, что в августе 2008 года они сами, без помощи российской армии взяли Кодорское ущелье. Как можно было не заметить огромную колонну российских танков, которая в это время поднималась в ущелье, – об этом наука молчит. Верят и все.
А ведь речь идет о том, что видел весь мир по CNN. Надо ли удивляться коллективной фантазии относительно войны 92-93 годов, где все было шито-крыто, где не было наблюдателей, не было CNN, не было интернета, не было соцсетей, не было цифровых видео, телефонов с камерами, которые нет-нет, да и засняли бы передвижения российской техники и добровольцев через границу на Псоу.
Пожалуй, только события в Донбассе дали отчетливое представление о степени российского вмешательства в абхазский конфликт: поменяйте названия населенных пунктов – и никто не заметит разницы. Донбасс – это один в один Абхазия, только в эпоху цифровых технологий. В их отсутствие гибридная война в Абхазии прошла незамеченной для всего мира.
Но... Можете говорить, сколько угодно. Наши абхазские «братья» искренне верят в свою версию истории, по которой добровольцев было человек 20, а Россия воевала на стороне Грузии. Пытаясь обосновать эту байку, один мой абхазский знакомый написал: «У абхазов в языке нет слова «капитуляция»... Ага. Конечно. В абхазском языке наверняка нет слова «компьютер» – и о чем это нам говорит?
При этом не хочу быть неправильно понятым: даже если имеешь дело с врагом, то оценивать его надо по достоинству. В войне 92-93 годов абхазы проявили себя как хорошие самоотверженные высокомотивированные и дисциплинированные воины. Абхазский народ отнесся к войне куда более серьезно, чем грузины, которые фактически лишили себя возможности отстоять территорию, погрязнув в позорной внутренней гражданской войне: именно бардак на грузинской стороне стал решающим фактором в поражении, а не то, что 99% абхазов – терминаторы.
Ни факт активного участия России в войне, ни роль добровольческих отрядов никак не умаляют военной доблести абхазов, которые со своей стороны сделали все, что было в их силах. Поэтому, может, хватит уже сказки придумывать? Тем более что после Донбасса они звучат совсем уж несерьезно....
Но если 27 сентября абхазы извращаются в создании своего искусственного мирка в вопросе военной победы, то в этот же день грузины проявляют не меньше рвения в формировании совершенно оторванной от реальности фантазии в духе «мы и наши абхазские братья»...
В день, когда пал 150-тысячный город, вся страна клянется в любви к тем, кто целый год бился не на жизнь, а на смерть для того, чтобы взять его и изгнать оттуда грузинское население. Может ли быть что-либо более абсурдное?
И в этом случае мы имеем своеобразное искажение сознания в результате многолетней пропаганды. Это в 90-е годы в Грузии преобладала вполне реалистичная мысль: «Отобранное войной можно вернуть только войной». При этом все прекрасно понимали, что реальной военной перспективы решения конфликта нет, но и посыпать голову пеплом никто не спешит.
Но последние годы, в том числе и при прошлом правительстве, народонаселению вбивают в головы всякие небылицы о том, что на самом деле чуть ли не весь абхазский народ ностальгирует по совместной с грузинами жизни, что самое главное – это построить образцовое государство, и тогда абхазы сперва тонкими струйками, а потом и мощной неудержимой рекой рванут в сторону единого грузинского государства.
Причем с официальных трибун льется такая приторно-тошнотворно-сладкая патока, что невольно начинаешь спрашивать себя: неужели они верят в весь этот абсурд? В то, что абхазов можно будет купить какой-то там демократией и некоррумпированной судебной системой? 90-тысячный народ потерял 5000 человек, в Абхазии нет семьи, которая бы не потеряла хоть одного из членов, а вы тут со своими байками про демократию и «наших абхазских братьев»?
Как абхазы соревнуются друг с другом, кто создаст более неадекватную картину войны 92-93 годов, так грузины состязаются между собой, кто ляпнет большую глупость по поводу добровольного «воссоединения двух братских народов» – при том, что любой, у кого не отшибло память, скажет вам совершенно точно: никакими братьями они никогда не были и, скорее всего, уже никогда не будут.
В этом есть еще один момент, который я никак не могу для себя объяснять. Я понимаю, что в байку о ностальгирующих по Грузии абхазах верят, скажем, тбилисцы или кутаисцы, которые в Абхазии бывали разве что на пляже. Но совершенно необъяснимым для меня образом жертвами многолетнего зомбирования в духе «два братских народа» стали представители грузинской интеллигенции из Абхазии – люди, которые, по идее, должны точно знать: в Абхазии была дружба и было братство между конкретным грузином и конкретным абхазом, но никогда не было никакой дружбы между грузинами и абхазами в широком смысле.
Но нет... Стоят уроженцы Сухуми возле мемориала погибших на войне – и все туда же: «Наши абхазские братья», «Мы с ними договоримся», «Нам нужно вернуть Абхазию не просто как территорию, но и вернуть ее вместе с абхазским народом» – вот это, последнее, – совершенно особый абсурд, высший пилотаж...
Сейчас предвижу вопрос: «Легко критиковать, сложнее что-то предложить. А какой тогда выход?»
Ответ у меня простой: а кто вам сказал, что выход есть? Что, мало в жизни ситуаций, когда нет никакого выхода? В конце концов, все мы когда-то помрем – не это ли самое убедительное свидетельство того, что выход есть не всегда? Убежден на все 100% – в нынешнем формате никакого выхода, предусматривающего совместное проживание грузин и абхазов, – нет. Единственное, что остается Грузии, – это ждать. Непонятно чего, неизвестно когда...
Ясно лишь одно: можно искать выход сколько угодно, но факт, что неадекватное восприятие мира никогда еще никому не приносило никакой пользы...
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции