Сегодня в Абхазии праздничный выходной день – День независимости республики, который в народе привыкли называть днем Победы. Как обычно, он раскрашен в красно-зелено-белые цвета абхазского флага, как обычно, ему было посвящено много состоявшихся сегодня и накануне праздничных мероприятий. А как венец торжеств – начавшееся в шесть вечера по местному времени на сухумской площади Свободы театрализованное представление с элементами реконструкции событий 1992-1993 годов, в ходе которых задействованы тяжелая военная техника и авиация…
«Иду красивый, двадцатидвухлетний…» – эта известная, опубликованная впервые в 1915 году строчка Владимира Маяковского всплыла у меня в памяти на фоне торжеств, посвященных 22-летию со дня Победы в Отечественной войне народа Абхазии. И сразу же подумалось о том, как по-разному, исходя из извечного спора оптимистов и пессимистов, восприняли бы у нас эту фразу применительно к сегодняшней Абхазии. На мой взгляд, неправомерны как бравурная розовощекая и «розовоочечная» горделивость, так и нескончаемый скулеж обиженных на жизнь и судьбу, кому все вокруг кажется беспросветным: «За что погибли наши ребята?» (Особенно явственно у некоторых это проявляется в периоды, когда близкие им политики и чиновники оказываются отодвинутыми от власти.)
Что ж, хорошо помню «праздник ожидания праздника» в глазах и словах окружавших меня людей в последние дни сентября 1993-го. И мечты, мечты, мечты… Тут присутствовали и естественное в душе каждого намерение с определенной временной точки начать все с чистого листа, и, увы, свойственное очень многим заблуждение, что все вокруг способны переродиться, в результате чего в людях исчезнут вдруг алчность и лень, стремление обогатиться за счет ближнего, эгоизм, жажда власти и прочая, и прочая, и прочая. Кстати, тот же Маяковский наглядно продемонстрировал в пьесе «Клоп» то, как разделял он наивные представления о будущем своих современников.
Your browser doesn’t support HTML5
«Иду красивый, двадцатидвухлетний…»
Отсюда и очень распространенные в поствоенной Абхазии сетования на то, что «во время войны мы были едины», а после нее начались внутренний раздрай, жесткая борьба за власть, наступление криминалитета и т.д. То есть сетующие всерьез рассчитывали, что все мы после войны, став какими-то новыми, сплошь сознательными людьми, «стройными рядами» двинемся в светлое будущее? Но альтернативой демократическому «раздраю», как правило, может быть тоталитаризм. Впрочем, как известно, даже сталинский тоталитаризм по завершении Великой Отечественной войны вовсе не смог уберечь советское общество от послевоенного всплеска бандитизма. Кстати, в грузинском обществе сетования на внутреннюю разобщенность, насколько заметил, звучат, по крайней мере, ничуть не реже, чем в абхазском.
Конечно, наши утопические представления 22-летней давности о будущем не сбылись. И все же думаю, что объективно мыслящий гражданин Абхазии, заглянув из той жизни в нынешнюю, увидел бы ней больше плюсов, чем минусов. Главное – независимая Абхазия выстояла, как выстояли и отметившие недавно четвертьвековые юбилеи провозглашения своей независимости Приднестровье и Южная Осетия. И Абхазия признана Россией, что, учитывая геополитические реалии, важнее сегодня для нее, чем признание всеми остальными членами ООН вместе взятыми…
Не могу не остановиться здесь и на так называемом мифотворчестве, которому в той или иной мере бывает подвержено любое общество. На днях прочел размышления грузинского блогера о мифах, бытующих по обе стороны реки Ингур. Со многими его мыслями трудно не согласиться. Но некоторая неосведомленность его проявляется уже в том, что он рассуждает о произносимом в Сухуме и в Тбилиси ежегодно 27 сентября. Неужели не знает, что в Абхазии празднуют день Победы 30 сентября, а день «освобождения Сухума» (соответственно, в Тбилиси день «падения Сухуми») – это, так сказать, попутный и, конечно, существенно менее значимый праздник?
Главное же – в следующем. Есть такой скверный прием в полемике: придумать за оппонента некий ложный тезис и начать его с блеском развенчивать. В данном случае автор, перескочив вдруг с грузино-абхазской войны на совсем другие события, говорит: большинство абхазов, с которыми он общался, свято уверены в том, что в августе 2008 года они сами, без помощи российской армии взяли Кодорское ущелье… Откуда взялись эти «большинство абхазов», я не знаю, впрочем, глупцы и мелкие хвастунишки («у абхазов в языке нет слова «капитуляция») встречаются в любой среде и в любом этносе, но я живу совершенно в другой реальности, в обществе, где ни для кого не секрет, что решающую роль в событиях в верхней части Кодорского ущелья в 2008-м сыграла артиллерийско-бомбовая подготовка российской армии, а абхазские подразделения вошли туда, когда там уже простыли следы грузинского воинства.
Но между военными событиями 2008 года и 1992-1993 годов – «дистанция огромного размера». Мифом и самообманом для грузинского общества тут как раз будет именовать закончившуюся 22 года войну «грузино-российской». Да, тогда не было соцсетей и цифровых технологий, но практически не было недели, чтобы на гудаутской турбазе «Черноморец», где я жил во время войны, не было бы ни одного журналиста из дальнего зарубежья, включая США, Францию, Испанию. Я видел ту войну изнутри, постоянно выезжая как журналист на передовую, и с полным правом могу судить о том, что тогда происходило, как держали в первое время гумистинский рубеж абхазские пацаны с одним автоматом на двоих. Вместе с тем опять же подавляющее большинство в абхазском обществе прекрасно осведомлено о той роли, которую сыграла тогда для Абхазии поддержка с севера. Имею в виду не только северокавказских добровольцев, которых у нас не устают славить, но и тех российских военачальников, которые в противовес своим коллегам Патрикееву, Беппаеву, помогали абхазской стороне. Например, генерал Чиндаров. А также секретарь Совбеза России Юрий Скоков. В частности, и военной экипировкой, вооружением помогали. Конечно, все это было не сравнить с той долей советских вооружений, которую, согласно Ташкентским договоренностям, получила накануне войны Грузия. (Ах, да, это ведь совсем другое дело, Грузии это было положено по праву…)
В ту войну абхазов погибло не пять тысяч, а вдвое меньше (все их имена отражены в выходивших у нас книгах памяти). Но показательно то, что они составляют подавляющее большинство тех, кто пал с абхазской стороны линии фронтов.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции