В Абхазии – строительный бум. К сожалению, подразумеваю не обычное строительство, а так называемое партийное. А точнее – бум возникновения новых политических партий. Хотя тут нет никаких нормативов, но хорошо известно, что чрезмерное количество партий в стране, тем более «на душу населения», обычно раздражает и вызывает усмешки. Вот почему когда я мысленно сравнивал количество партий в маленькой Абхазии, которое в последние годы стабилизировалось на цифре «шесть», с пятнадцатью и более партиями, как читал, в еще более маленькой Южной Осетии, с удовлетворением думал, что у нас все же ситуация ближе к здравому смыслу.
Но после президентских выборов в августе прошлого года число партий в Абхазии стало расти. Сперва в декабре объявил о своем грядущем преобразовании через несколько месяцев в политическую партию фонд экспертного содействия «Айнар». Мне, правда, почему-то подумалось, что «несколько» – это будет три-четыре, но учредительный съезд партии «Айнар» состоялся почти через девять месяцев, в начале нынешнего сентября. Председателем партии избран Тенгиз Джопуа. А через три недели прошел и учредительный съезд партии «Народный фронт Абхазии за справедливость и развитие» (сопредседатели Манана Квициния, Лаша Сакания, Сурен Роганян, Беслан Камкия), появление которой стало для подавляющего большинства в обществе неожиданностью. Кстати, информация об этой партии с длинным названием была опубликована впервые в августе почти одновременно с информацией о регистрации общественного движения «Апсадгил» («Родина») во главе с Бесланом Эшба. Лидеры этого ОД не скрывают намерений преобразовать ее в будущем в партию, но не хотят форсировать процесс. Таким образом, в Абхазии сегодня уже восемь политических партий и девятая – «на подходе».
Your browser doesn’t support HTML5
Особенности абхазского партийного строительства
Как известно, из шести партий-старожилов политического ландшафта Абхазии четыре – «Форум народного единства Абхазии», Народная партия Абхазии, Партия экономического развития Абхазии, «Единая Абхазия» – входят в Координационный совет политических партий и общественных движений, приведший в прошлом году к управлению государством нынешнюю властную команду. Кстати, сегодня у последней из названных сменился лидер – Даур Тарба добровольно сложил полномочия председателя, и теперь ее возглавляет Алексей Тания. Компартия Республики Абхазия традиционно сохраняет нейтралитет во внутриполитической борьбе.
В оппозиции к власти находится партия «Амцахара». Лишь не так давно оппозиции удалось собрать свой пока небольшой блок. Совместные заявления этого блока обычно подписывают председатель «Амцахара» Алхас Квициния, председатель общественной организации «Женщины в политике» Ирина Агрба, президент Фонда социально-экономических и политических исследований «Апра» Аслан Бжания и председатель общественной организации «Абзанхара» Нугзар Ашуба.
Но разговоры о грядущей «октябрьской революции» (из заголовка одной из недавних статей в СМИ) кажутся мне пустыми. Если оппозиционеры и проведут перенесенный на осень (дабы не срывать курортный сезон) народный сход, то главным образом, чтобы избежать потери лица. Общество в целом настолько напрягает сейчас мысль о возможных новых пертурбациях в высших эшелонах, что оно готово закрывать глаза и на явные промахи власти. Думаю, что протестным настроениям в республике еще зреть и зреть.
А еще сейчас, похоже, наступил период смены политических поколений. Цикл противостояния хаджимбистов и багапшистов, начавшийся в 2004-м, подходит к концу. Пока он продолжается, но во многом уже с новыми действующими лицами. Кроме того, в абхазском общественном мнении очень распространен упрек: «А вы уже были во власти, но ничего не сделали, порядка не навели…» Вот эту нишу – не «скомпрометированных пребыванием во власти» – и поспешили, похоже, занять новорожденные партии и движение. Другой вопрос – насколько они окажутся конкурентоспособными, располагают ли они чем-то еще, кроме заявленных политических амбиций?
Сомнения порождаются, в частности, следующим. Политики предыдущего призыва создавали свои союзы – партии и движения – уже будучи, как правило, хорошо известными в обществе, сделавшими себе имя в период национально-освободительной борьбы, войны, заметными выступлениями в парламенте и СМИ послевоенного времени. Имена большинства лидеров новых политических сил общественности мало или вообще ничего не говорят. Исключение составляют разве что 47-летний Беслан Эшба, успевший побывать и вице-премьером, и парламентарием, и выдвинуться кандидатом в президенты, да активный депутат нынешнего созыва парламента 36-летний Алмас Джапуа.
«Айнаровцев» знают в обществе больше, чем других политических новичков. Многие отмечают наряду с молодостью и их самоуверенность, что, возможно, не так уж и плохо, ибо в этой области деятельности без нее трудно добиться успеха. Но многих не раз озадачивали заявления их отдельных представителей, звучавшие в разное время. Например, что в Абхазии лучше вообще обойтись без партий, у нас должна быть одна партия – «Апсуара». (Затем, однако, сами партию создали.) Или что президента Абхазии надо избирать на всенародном сходе. Это как, голосовать поднятием руки? По поводу последнего предложения высказал недоумение на своей последней пресс-конференции и президент Рауль Хаджимба. Возможно, эти и подобные идеи можно списать на молодость? Ведь в «Айнаре» собрались политики моложе 40 лет… Правда, Владислав Ардзинба возглавил Абхазию в 45 лет, а Нестор Лакоба – когда ему не было и 30.
Впрочем, не будем спешить с выводами. Ближайшие годы покажут, чего стоит политическое пополнение в Абхазии, которое кое-кто поспешил уже окрестить «третьей силой».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия