Сегодня Верховный суд Абхазии под председательством Екатерины Онищенко после трехнедельного перерыва продолжил судебное разбирательство по делу об убийстве два года назад российского бизнесмена Сергея Клемантовича и его спутницы Оксаны Скаредновой, тела которых спустя год были найдены в заброшенном колодце села Адзюбжа.
Суд должен был заслушать протоколы показаний подсудимого Рамина Хмаила, данных им в ходе предварительного следствия. Но до того Хмаил сделал заявление, в ходе которого, не удовлетворившись своими показаниями в суде на предыдущем заседании, подчеркнул, что распечатка прослушки телефонных разговоров подсудимых с его участием годичной давности, на которой, собственно, и было построено обвинение, – это, на самом деле, «доказательство нашей невиновности», так как о похищении Клемантовича там нет ни слова, а речь шла о совсем других денежных делах. После пыток, через которые он прошел после задержания, сказал Хмаил, когда его превратили в овощ, ему «наглым образом» навязали сценарий, согласно которому он должен был давать признательные показания. Дело сфабриковано, считает он, поскольку кто-то хотел наказать парламентария Нодика Квициния, но он надеется, что истинные убийцы еще будут найдены.
Your browser doesn’t support HTML5
«Мне надо было дожить до суда»
После его ответов на ряд заданных вопросов его адвокатом Тариэлом Парулуа и представителями гособвинения началось оглашение протоколов показаний Хмаила на предварительном следствии. Представитель гособвинения Даур Амичба начал с протокола допроса в сентябре 2013 года, в ходе которого Рамин Хмаил показал, что в конце августа 2012 года у него произошла встреча на сухумской набережной с его дальним родственником Асланом Цвижба, который предложил хороший и быстрый заработок – надо похитить за выкуп в полтора-два миллиона долларов российского бизнесмена, за что они получат от депутата парламента Нодика Квициния миллион долларов. Через дней десять раздался телефонный звонок от Нодика, и они подъехали к его дому, стали ждать в апацхе поблизости, а после нового его звонка, повязав на лица носовые платки, вбежали в дом. Клемантович, мужчина средних лет, в голубых джинсах, сидел на диване, а Нодик стоял в стороне. Они вдвоем попытались скрутить Клемантовича, но тот оказал серьезное сопротивление и прекратил его только когда ему пригрозили убийством из пистолета ТТ, который достал Цвижба. Связали его скотчем, как и Скареднову, которую позвали в дом из машины, а затем повезли обоих в одноэтажный заброшенный дом в сухумском микрорайоне Маяк. Далее в протоколе сказано:
«Привезли в дом, завели в ванное помещение, где для них была приготовлена железная цепь. Стены ванного помещения были обложены кафелем бежевого и серого цвета. Звенья цепи были толстые, длина примерно два метра. Мы приковали их за щиколотки с помощью железных замков».
На следующий день, согласно протоколу, все подсудимые собрались в этом помещении и Квициния начал требовать у Клемантовича выкуп, а когда тот несколько раз категорически отказался, решил, что надо от него избавиться и пообещал заплатить за убийство 15 миллионов рублей. Когда, сказано в протоколе, они приехали в Ахалдабу (село Адзюбжа), Хмаил оставался в машине и услышал четыре выстрела и взрыв гранаты.
Но в протоколе следующего допроса через несколько дней Хмаил уже утверждал, что Нодик Квициния дал им указание отвезти Клемантовича и девушку в лес в Очамчырском районе, но когда кому-то из них показалось, что бизнесмен пытается сбежать, в него выстрелили. Ну, а в третьем протоколе, в котором отсутствуют подписи Хмаила, он подтверждает первоначальные показания и объясняет, что ложными показаниями на предыдущем допросе хотел смягчить вину всех, в первую очередь заказчика.
Сегодня на суде Рамин Нуриевич возмущенно заявил, что на этом допросе его вообще не было, потому там и нет его подписей, что этот протокол сфабрикован прокурором Джемалом Гогия и его бывшим адвокатом Константином Чагава. По словам Хмаила, когда у него сменился адвокат, он почувствовал поддержку и стал отходить от страха за свою семью, за двух малолетних детей и решил больше не оговаривать себя.
Представитель гособвинения Лия Адлейба задала вопрос, означает ли это, что после появления нового адвоката он начал давать правдивые показания? Прозвучал в целом утвердительный ответ. Но вслед за этим был оглашен протокол допроса Хмаила в ходе следствия в ноябре 2014 года, когда он, частично признав вину, сообщил следствию, что сопровождал похитителей, когда Клемантовича и Скареднову везли в безлюдное место, но лиц, совершивших это, называть не хочет. На суде сегодня Хмаил объяснил это тем, что, вопреки настоянию своего нового адвоката Парулуа, решил все равно частично оговорить себя, так как угрозы в его адрес не прекращались и главное в той ситуации было для него – «добраться», дожить до суда, где он уже говорит только правду.
В ходе сегодняшних показаний Хмаила Лия Адлейба задала ему вопрос, как он может объяснить то, что в одном из оглашенных протоколов говорится об упреках Нодика Квициния Клемантовичу за его задолженность ему? Откуда следователям такое было известно, ведь Нодик в тот момент еще не допрашивался. Однако сам Нодик Квициния заявил, что он допрашивался в здании Сухумского горсуда в качестве свидетеля еще в 2012 году, через полтора-два месяца после исчезновения Клемантовича.
Следующее заседание суда намечено на послезавтра.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия