Сегодня Верховный суд Республики Абхазия продолжил рассмотрение дела о двойном убийстве в сентябре 2012 года – российского бизнесмена Сергея Клемантовича и его спутницы Светланы Скаредновой, тела которых были извлечены только через год из заброшенного колодца в одном из сел Очамчырского района.
В самом начале заседания подсудимый Джумбер Бигвава сделал заявление, в котором попросил суд не затягивать процесс, что, в частности, сказывается на здоровье обвиняемых, у одного из которых проблемы с сердцем, у другого – мочекаменная болезнь. Председательствующая на суде Екатерина Онищенко ответила на это, что у суда совершенно нет заинтересованности в таком затягивании.
Затем был продолжен допрос подсудимого Ахры Шалодиевича Гопия, 1970 года рождения, начатый на предыдущем заседании суда 8 октября. Он ответил на ряд вопросов представителей обвинения, а затем сделал заявление, в котором еще раз подчеркнул свою невиновность и то, что показания на предварительном следствии давал по предложенному ему сценарию в результате избиений и угроз со стороны сотрудников СГБ, включая угрозы его семье, трем малолетним сыновьям:
«За время войны я столько ранений имел, но ни разу столько в больнице не пролежал. После СГБ семь месяцев человек пролежал в больнице. Я не ради кайфа лежал. Грузины в войну с пленными так даже не обращались, как с нами здесь обращались… Почему такое отношение к нам? Раз поймали, раз нашли, докажите, тогда сажайте, а зачем убивать людей?»
Your browser doesn’t support HTML5
«Машинальный выстрел», которого не было?
Затем представитель гособвинения Даур Амичба огласил протокол допроса Гопия на предварительном следствии, и суд ознакомился с видеограммой этого допроса, которая содержалась в четырех видеофайлах. Согласно им, Бигвава предложил Гопия хороший заработок – кормить и охранять одного российского бизнесмена, за которого будет получено 35 миллионов рублей, из которых они, четверо участвующих в деле, получат 15 миллионов рублей. Дело безопасное, так они действуют под прикрытием депутата парламента Нодика Квициния. Они с Бигвава встретились на маяцком повороте, куда Гопия подъехал на такси. Было уже темно, около десяти вечера, когда приехали в заброшенный, сгоревший бельэтажный дом в микрорайоне Маяк, около городской свалки. Клемантович, мужчина крупного телосложения, был в наручниках и кандалах, чтобы не сбежал. В какой-то момент, на следующий день, он начал просить Гопия отпустить его, за что обещал «озолотить». Но Ахра подумал, что те люди, которые вовлекли его в это дело, не простят ему такого поступка, а жизнь дороже. Поздним вечером следующего дня, после того как в доме побывал и Нодик Квициния, они посадили Клемантовича и Скареднову в «Мерседес» и повезли в сторону Очамчырского района. Ахре объяснили, что хотят их поместить в более надежное место. Миновав Кодорский мост, повернули в сторону гор. Когда заехали в незнакомое ему место, густо заросшее деревьями и кустарником, Цвижба и Хмаил вывели Клемантовича из машины и повели куда-то, Гопия шел в двух метрах сзади с оружием, Бигвава оставался в машине со Скаредновой. В какой-то момент Клемантович, который был уже без наручников и кандалов, дернул рукой; Ахре показалось, что он пытается убежать, и он машинально выстрелил. Клемантович упал. «Ты что, нас убить хотел?» – накинулись на него Цвижба и Хмаил. «Я все продам, дом, я вам заплачу», – взмолился он, думая, что ему не простят потери обещанных им денег. (В видеозаписи допроса он говорит об оформленном на него участке земли у сухумского завода газовой аппаратуры и оформленном на него в Сухуме доме.) Но его успокоили: ладно, так и нужно было. Труп Клемантовича бросили в заброшенный высохший колодец. А потом увели в заросли Скареднову, после чего раздалось два взрыва. Гопия в это время находился у машины и подумывал, не сбежать ли ему отсюда… После того как они вчетвером вернулись в Сухум, он не видел никого из них больше месяца. Потом стали говорить, что Нодик даст им денег к Новому году и «тебя подогреем», потом – к 20-летию Победы… Отвечая на вопрос следователя, как он думает, почему Бигвава обратился именно к нему, хотя он никогда в подобных делах не участвовал, не воровал, Гопия сказал, что, наверное, потому, что тот знал его как серьезного, порядочного человека.
Далее снова задавались вопросы подсудимому Гопия. Представитель потерпевшей стороны Сиваков задал несколько вопросов, напирая на то, что Гопия рассказывал на предварительном следствии о таких деталях, в частности, о своих переживаниях после убийства Клемантовича, о которых следователи не могли знать. Ахра Шалодивич каждый раз отвечал, что все, что он говорил, его заставили сказать: «Стих учили когда-нибудь наизусть? Если тебе в рот засунут картошку, пока не будешь задыхаться, тогда начнешь сказки Андерсена рассказывать». По его словам, за видеокамерой во время допроса в ходе предварительного следствия стояли сотрудники СГБ, следя, чтобы он говорил то, что нужно, а в коридоре – люди в масках.
Подсудимый Бигвава высказался так: если бы я действительно участвовал в этом преступлении, то, наверное, нашел бы другого подручного, а не обращался бы, извиняюсь, к «контуженному, шизофренику, невменяемому». (А Гопия на суде действительно не раз говорил о своих нервных срывах после контузии и обращениях к психологу.) Высказались и другие подсудимые. В частности, обращалось внимание на то, что сперва в ходе следствия Гопия говорил, что в доме на Маяке женщины не было, и только потом «исправился», вспомнив о Скаредновой, которая попросила курить.
Адвокат Омар Берулава обратил внимание на ряд несоответствий между протоколом и видеограммой допроса. Почему, например, Гопия говорил то «Квициния», то «Нодик», то «депутат», а в протоколе всегда значится «депутат Нодик Квициния»? И почему нельзя было сделать допрос на камеру без трех перерывов? Такое технически даже во времена Чарли Чаплина было возможно.
Следующее заседание суда назначено на 20 октября.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия