Кахетинская мечта

Сбор винограда – ртвели – закончился. Кахетинцы, посетовав на низкую цену на виноград, все же распродали урожай и теперь готовятся к зиме.

Корольки созрели – ветки дерева учтиво прогнулись под тяжестью поспевших плодов. Цветы граната, которым повезло стать плодами, переливаются на солнце всеми оттенками красного. Маленькая дворняжка по кличке Черна, похожая на мутаку с появившимися неизвестно откуда короткими ножками, обнюхивает свои владения. Здесь живут Русико и Нодари. Русико – деятельная, немного грубоватая и сразу видно – недоверчивая. Она хлебосольная, но, как и большинство кахетинцев, второй раз предлагать ничего не будет. Ее супруг, напротив, достаточно добродушный и легкий в общении. У него неспешная, размеренная речь, сдобренная протяжными гласными.

У супругов в селе магазин, на дверях которого вот уже месяц висит объявление – они ищут грузчика для склада. Заработная плата, говорит Нодари, у того, кто отзовется, будет около тысячи лари. Деньги немалые не только по сельским, но и даже по городским меркам. Дело в том, объясняет Нодари, что работа действительно тяжелая. А физически сильного, непьющего, ответственного работника найти очень сложно. Молодые, как правило, сразу по завершении школы уезжают в город. Родители, мечтающие дать своим детям лучшее будущее, не жалеют ни денег, ни сил для того, чтобы их отпрыски могли получить какое-то образование и найти свое место под солнцем. А оно, уверено большинство селян, светит ярче и греет сильнее именно в городе.

Кахетинская мечта

Далеко ходить не надо – сын того же Нодари живет в Рустави и работает в Тбилиси, где получает, нужно сказать, меньше, чем потенциальный грузчик его отца. Впрочем, семья довольна. Ведь жизнь в селе однообразна и скучна, из развлечений здесь – алкоголь, телевизор и треп с соседями. И все бы ничего, но для некоторых этот перечень – не просто способ скоротать свободное время, а преобладающая составляющая быта. Не такой жизни селяне хотят своим детям. Однако Нодари признает: работяга в селе голодным никогда не останется. Правда, работать приходится в поте лица, без выходных, больничных и отгулов. Нодари шутит: говорит, что если бы работал столько в советские годы, был бы, наверное, уже миллионером. Для его семьи сбор винограда – не основной источник дохода. Денег, полученных после ртвели, говорит он, порой хватает лишь на то, чтобы покрыть все расходы, связанные с уходом за ним. Поэтому некоторые стали вырубать лозу и сажать на своей земле другие культуры, рассказывает Нодари.

Для 78-летнего Джемала, живущего по соседству с ним, виноград – это основной заработок. Жаловаться на урожай в этом году, говорит пенсионер, не приходится. Впрочем, так повелось, говорит он, что чем больше урожай, тем меньше за него платят.

«В прошлом году принимали виноград по лари за килограмм. В этом выплачивают 60 тетри. Из них 35 – это субсидия правительства, а 25 платит завод. Последний, кстати, так пока и не расплатился с нами. Обещают, что в скором будущем заплатят. Кроме винограда мы с женой выращиваем овощи, фрукты. Немного, правда, не на продажу. Для себя и чтобы детям в город отправлять».

В отличие от Джемала, продолжающего работать в свои годы не покладая рук, живущая неподалеку Марика много времени уделять хозяйству не может. У ее четырехлетнего сына детский церебральный паралич. Мальчик совсем не разговаривает и практически не двигается, правда, все понимает и реагирует, говорит его мама. Георгий весит настолько мало, что его восьмилетний брат без особого труда носит его на руках. Лекарства, необходимые ребенку, обходятся семье в 500 лари ежемесячно. Зато теперь, хвастается Марика, Георгий научился наконец держать головку самостоятельно. Квалифицированных врачей, способных оказать ребенку необходимую помощь, нет не только в селе, но и во всем районе. Марика периодически возит сына в Тбилиси – там он прошел несколько курсов терапии, которые оплатили местные власти. Впрочем, с тех пор, как семья Марики перестала значиться в списках социально незащищенных граждан, лечение мальчику больше не оплачивают, рассказывает женщина. На ее просьбу предоставить Георгию специальное кресло ей тоже отказали. Марика в качестве альтернативы продолжает пользоваться обычной детской коляской. О том, что когда-нибудь ее сын сможет пойти в школу, она даже не мечтает. И если большинство селян уверены, что их детей в городе ждет лучшая жизнь, то Марика точно знает: для ее сына в Грузии солнце везде будет светить одинаково.