В Грузии утвердилась традиция: время от времени проводятся большие конференции о том, как страна развивается и как идет ее интеграция с Западом – эти две темы всегда переплетены, что вполне естественно. Участвуют как высшие чины правительства, так и независимые эксперты, как грузины, так и иностранцы. Атмосфера, как правило, скучно-оптимистическая, министры перечисляют достижения, иностранцы их с ними поздравляют, хотя все признают, что есть и проблемы. Отдельные «провокационные» вопросы из аудитории, в принципе, ситуацию не меняют.
У таких конференций – своя функция, и я не собираюсь их критиковать. Последняя прошла в этот понедельник и вторник, и я в ней участвовал. Читая программу, мне бросилась в глаза еще одна общая черта таких мероприятий, которая остается в силе, несмотря на смену правительств: в ней обязательно есть панель об уровне развития демократии, но она всегда последняя. Слушателей к этому времени остается мало, представителей власти почти нет, что создает явный контраст с весьма представительным началом.
Почему так происходит? Означает ли это, что организаторы или западные доноры, которые за ними стоят, на самом деле считают демократию делом второстепенным по сравнению с геополитикой и экономикой? Возможно, в этом есть доля истины, но, мне кажется, главная причина в ином. Основная цель таких конференций – еще раз подтвердить общую приверженность европейскому пути и продемонстрировать ее успешными реформами в конкретных областях. А демократия – дело темное, здесь говорить о достижениях гораздо труднее. Ни одно правительство не скажет, что с этим в стране плохо, но в детали лучше не вдаваться.
На простой вопрос: «является ли Грузия демократической страной», очень трудно дать четкий ответ. У нее репутация нестабильной и непредсказуемой страны, но то, что в ней стабильно, – это неопределенный характер политической системы, что-то между демократией и автократией. Самый популярный оцениватель демократии в мире – американская организация «Фридом Хаус», вот уже более двадцати лет считает Грузию «отчасти свободной» (т.е. лишь отчасти демократической) страной, из года в год то чуть сбавляя ей баллы, то чуть прибавляя.
Элементы, из которых соткана неопределенность этой политической системы, тоже стабильны: достаточно демократические формальные институты при фактическом доминировании исполнительной власти и ее лидера; оппозиция, которая свободно и остро критикует власть, но, как правило, не способна создать ей серьезные трудности; пресса, тоже свободная и громкая, но не слишком профессиональная и часто подверженная правительственному давлению; активные и компетентные неправительственные организации, за которыми, однако, стоят доноры, а не общество. На этом фоне политическая жизнь движется по заколдованному кругу. Появляется «великий лидер», который героическими усилиями свергает предыдущего и обещает, что скоро все будет хорошо; затем восторженный народ постепенно разочаровывается и впадает в апатию до появления нового великого лидера.
Как можно выйти из этого заколдованного круга? Дискуссии по этому поводу, внутригрузинские и международные, в основном сводятся к построению воображаемого сценария: приходит «хорошее» правительство и на основе европейских рекомендаций принимает хорошие законы. Как говорят в таких случаях французы, voilà. Но после прихода нескольких «хороших» правительств и принятия многих законов, которые оцениваются как «шаг в правильном направлении», природа политической системы не меняется. Так что же делать?
Качество лидеров и законов важно, но демократии оно не гарантирует. «Хорошему» лидеру, естественно, хочется расширить свою власть (ну, хотя бы временно), чтобы сделать больше добрых дел. Законы могут ограничивать, если есть воля их соблюдать, а если ее нет, лазейку всегда можно найти. Там, где демократия есть, она выросла из политической практики, а именно, из полученного в результате политической борьбы урока: оппонента, каким бы плохим он тебе не казался, невозможно уничтожить до конца, надо учиться с ним жить и даже допустить возможность его прихода во власть.
Вот с этим в Грузии всегда было сложно. То, что три года назад власть сменилась через выборы, прецедент хороший, но он тоже ничего не гарантирует. Надежду скорее может дать то, что «хорошим» новым властям при всем старании не удалось полностью раздавить «плохих» оппонентов.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции