Исполнение судебных решений по гражданским и арбитражным делам – большая проблема в Абхазии. Суды принимают решения, но исполнять их некому, т.к. института судебных приставов фактически нет, при судах действуют отдельные судебные исполнители, которые не обладают серьезными полномочиями и которые в своей деятельности до сих пор руководствуются Инструкцией об исполнительном производстве 1985 года. Вице-президент Абхазии Виталий Габния год назад выступил с инициативой создания полноценного института судебных приставов.
Елена Заводская: Вы говорили о том, что институт судебных приставов нужно укреплять, у вас были планы, чтобы этот институт уже в укрепленном виде начал работать с 1 января 2016 года. Почему не получилось?
Виталий Габния: Дело в том, что работа начиналась практически с нуля. Нужно было понять, какой должен быть в условиях Абхазии количественный состав новой службы, какими они должны обладать ресурсами и, исходя из этого, сколько мы должны вложить в бюджет 2016 года? На все это понадобилось время, поскольку мы об этом говорили в первые месяцы лета. Это фактически означает создание нового отдельного автономного направления. Порядка 45 миллионов рублей, по предварительным подсчетам, мы должны были заложить в бюджет 2016 года. Но оттого, что мы не смогли на фоне нашей текучки вот эту работу провести за три месяца, мы не уложились, потому что сентябрь-октябрь – это то время, когда формируется бюджет 2016 года. Все нужно, но когда в государстве много брешей, встает вопрос первичности. Как вы знаете, на реализацию других законов о судебной власти государство дополнительно изыскало около 150 миллионов рублей. Несмотря на то что институт судебных приставов тоже был в приоритете, мы не смогли изыскать эту сумму до того момента, когда бюджет формировался. Но теперь эта сумма уже обоснована и прописана, она ляжет в бюджет 2017 года.
Елена Заводская: Охарактеризуйте, если можно, службу судебных приставов. Как они работают, какие у них есть возможности? И как вы их оцениваете сейчас?
Виталий Габния: Как институт судебных приставов, она (служба), в принципе, не существует. Есть всего лишь положение, где по г. Сухум закреплено четыре человека, из них – два парня и две девушки, которые не обладают никаким ресурсом вовсе. Они не могут даже взаимодействовать по своему усмотрению с другими силовыми структурами. Максимум, что они могут, это вменить или сказать, что есть судебное решение и вы должны до такого-то числа покинуть занимаемое помещение. Если люди этого не делают, что обычно и происходит, приставы просто информируют об этом суд, в том числе и Верховный. И все. Тупик. Обязать кого-либо они не могут, потому что института такого нет. Когда в отдельных случаях получается кого-нибудь выселить, это уже личная инициатива самих граждан на местах.
Елена Заводская: Скажите, пожалуйста, для решения каких вопросов нужно укреплять институт судебных приставов?
Виталий Габния: Для реализации судебных решений по гражданским делам. 90% из них связано с захватом чужого жилья и имущества. 10% связано с незаконными постройками, которые слишком близко построены к дому соседа без учета всяких установленных норм, с захватом территорий или перепланировкой, не согласованной с соседями. Но это все особенно сложно, потому что в таких делах есть цена вопроса. На моей памяти было только 2-3 выселения судебными приставами, когда подключались люди извне по разным причинам. Такая же ситуация с исполнением решений Арбитражного суда по взысканию банками просроченных кредитов.
Елена Заводская: Как должен выглядеть институт судебных приставов для того, чтобы он мог обеспечить исполнение судебных решений?
Виталий Габния: Количественно это должно быть не менее 35-45 человек по предварительным расчетам. Они должны обладать прописанными законными правами на ношение оружия, им нужна спецтехника, отдельное здание, свой гараж, где эта техника стоит, склады, в том числе, нужна возможность гражданско-правовые договора с различными организациями, то есть это новая отдельная структура. Неудовлетворенность моя заключается в том, что нам не удалось это сделать быстро. Но мы все равно это сделаем.
Елена Заводская: У вас есть какая-нибудь статистика по тому, сколько судебных решений не исполняется и не может быть исполнено из-за отсутствия института судебных приставов?
Виталий Габния: Я не могу вам назвать точную цифру, но десятки и десятки решений не вступают в силу. Просто я берусь и веду дела, которые имеют системный характер, потому что систему надо менять. И хочу сказать, что нет направления и вопросов, в которых меня не поддержал бы президент.
Елена Заводская: Правильно ли я поняла, что для того, чтобы институт судебных приставов в том формате, о котором вы говорите, начал работать, нужна соответствующая правовая база? Эта правовая база готова или она в стадии подготовки? Какой она должна быть? Какие нормативные акты готовы, чтобы судебные приставы на законном основании могли исполнять судебные решения?
Виталий Габния: Этим непосредственно занимается Министерство юстиции. Основная работа уже проведена, принят закон о судебных исполнителях, основные положения которого вступают в силу с 1 января 2017 года. В данный момент разрабатываются подзаконные правовые акты. Гарантированно к 2017 году все это будет готово. В ходе разработки подзаконных актов выявилась необходимость внесения изменений в принятый парламентом закон. По-хорошему, для прохождения закона нужно 6-8 месяцев. В первом полугодии 2016 года мы представим свои предложения депутатам.
Елена Заводская: Как вы считаете, депутаты вас поддержат?
Виталий Габния: Я уверен, что да. Всем понятно, что судебные решения должны реализовываться. В противном случае для чего тогда все эти судебные тяжбы нужны? Получается, что государство не имеет силы, это означает, что мы распишемся в своем безволии. Я полагаю, что речь идет о положении, которое нужно расписать и закрепить. Это фактически новый закон.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия