После того как в пятницу, 15 апреля, на заседании профильного парламентского комитета состоялось обсуждение внесенного еще в прошлом ноябре законопроекта «Об особенностях оборота жилых помещений в Республике Абхазия» (напомню, что голоса «за» и «против» законопроекта разделились среди членов комитета поровну), тема разрешения продажи жилья иностранным гражданам вышла на первый план в абхазском общественном сознании, прочно заслонив остальные.
Вчера в телефонном разговоре знакомый из-за пределов Абхазии поинтересовался, как я отношусь к этой дилемме. Ответил, что на протяжении всех лет после того, как она стала озвучиваться и обсуждаться, я в своих публикациях высказывался против этого разрешения в существующих условиях, и теперь моя позиция не изменилась. На всех этапах, в зависимости от текущего момента, естественно, менялись акценты в ее аргументации. Но главным, краеугольным камнем всегда было и остается отчаянное стремление абхазского народа сохранить численное большинство в своей стране и национальную идентичность.
Впервые о возможности снять введенный в 1995 году запрет на продажу жилья иностранцам (подразумеваются сегодня, прежде всего и в основном, россияне) президент Багапш заявил во время своего первого официального и очень торжественного визита в Москву в начале 2009 года – он проходил вскоре после признания Россией независимости Абхазии и избрания Багапша на второй президентский срок. Примечательно, что первоначально речь шла только о первичном жилье, то есть о новостройках, и это намерение было озвучено устами тогдашнего министра экономики, что наводит на мысль: самому главе абхазского государства произносить это первым не хотелось. Я сразу подумал тогда о том, что это, конечно, будет встречено в абхазском обществе весьма негативно. Так оно, конечно, и было, но публично этот вопрос даже не стал тогда обсуждаться, все политические силы постарались не предавать такое обсуждение гласности. Вот почему и при Багапше, и при его преемнике Анквабе все подобные намерения оставались на уровне деклараций – скажем, время от времени произносимых в интервью российским СМИ.
Но лишь при президентстве Рауля Хаджимба в силу определенных причин обсуждение проблемы перешло в практическую плоскость. И тут выяснилось, что в Абхазии есть определенная лоббистская группа, которая активно выступает за реализацию этой идеи, с другой стороны, продвигаемой российскими властями.
Абхазские сторонники разрешения продажи, как правило, оперируют аргументами, что в условиях рыночной экономики – это неотъемлемое условие ее развития. Противники же его обвиняют своих оппонентов в том, что те преследуют личные цели: одни вкладывались, мол, в строительство первичного жилья, которое уже несколько лет стоит невостребованным, так как местным жителям его покупка не под силу, другие же нахватали в свое время так называемого трофейного жилья, которое тоже не получается реализовать за достойную цену. (Во втором случае обычно звучат язвительные замечания, что на вырученные деньги владельцы «трофеев», скорее всего, купят крутую иномарку и вскоре разобьют ее в хлам – вот и вся «экономика».)
Если же говорить об обосновании позиции противников разрешения, то тут, прежде всего, вспоминается неестественная для любого этноса в мире цифра «17%», перспектива возврата к которой висит над абхазами как дамоклов меч. (Использую именно ее, поскольку она обычно на слуху, хотя по переписи 1959 года доля абхазского населения в Абхазии опускалась еще ниже – до 15%.) Становиться вновь меньшинством на своей родине после кровопролитной борьбы за право самим распоряжаться своей судьбой, – это в сознании многих означало бы предательство по отношении к памяти абхазов, павших в войне 1992-93 годов.
В ответ обычно звучит, что эти страхи гипертрофированы: россияне и так давно покупают жилую недвижимость в Абхазии по незаконным схемам, через подставных лиц; и с чего вы решили, что, выведя эти процессы из тени, придав им законность, мы увидим хлынувший сюда поток иммигрантов из РФ, который кардинально изменит этнодемографический баланс в республике? А потому и считаем, отвечают противники, что легализация этого процесса может открыть такие шлюзы, что очень скоро доля абхазов в населении страны снова начнет стремительно уменьшаться. Достаточно, скажем, переселиться сюда хотя бы по одному проценту населения Челябинской, Курганской, Томской и так далее областей. И пусть, говорят они, руководство РФ будет проводить по отношению к Абхазии и абхазам самую дружественную политику, и пусть иммигранты будут самыми замечательными людьми, но есть неумолимая логика, вытекающая из статистики народонаселения. А то, что такой иммиграционный поток весьма возможен, достаточно красноречиво подтверждает демографическая история последних десятилетий в соседнем с Абхазии Краснодарском крае РФ. Обратите внимание, как пополнилось за счет переселенцев из таких регионов число жителей этой благодатной земли. Но и при этом, как заметил недавно один абхазский интернет-пользователь, в селе Веселое, на месте бывшего Казачьего рынка, прямо у абхазо-российской границы стоит пустующим большой жилой комплекс, построенный к Олимпиаде-14. Там никак не могут продать квартиры, и комплекс подвергается мародерству… Давайте взвесим на весах – для некоторых россиян это будет возможность просто дешевле купить «домик у моря», а для абхазов, исходя из несоразмерности численности этносов, – риск «раствориться».
Что сказать по поводу этой полемики? Я не люблю, как некоторые, кричать: «Я точно знаю, что будет в случае, если…» Ибо я не знаю, что будет. Но позволю себе провести такую аналогию. Если вам предложат выстрелить себе в голову из револьвера, в барабане которого только одна пуля, вы, думаю, категорически откажетесь, ибо никакому адекватному человеку такая игра в русскую рулетку не нужна. Точно так же не хочет рисковать и абхазский этнос, у которого превратности исторической судьбы в два последние столетия до крайности обострили чувство национального самосохранения, боязнь утраты идентичности.
На днях прочел размышления на этот счет одного грузинского блогера. Во многом он верно, на мой взгляд, оценивает ситуацию. Но немало у него и неточностей, ошибок, заблуждений. Вот, например, пишет: «Нежелание легализовать продажу земли и недвижимости для всех, кроме этнических абхазов, властями преподносится в традиционном для них духе: если запрет снять, то тысячи «грузинофашистов» с российскими паспортами на абсолютно легальном основании бросятся покупать квартиры в Абхазии». Во-первых, ни о какой продаже земли речи вообще не идет, земля в Абхазии не продается и не покупается. Во-вторых, почему это преподносится как довод «властей»? Власти как раз и инициировали в осторожной форме в последние годы идею разрешения продажи жилья иностранцам. В-третьих, некоторыми противниками легализации этого процесса порой действительно выкладывался данный непобиваемый, «козырной» для абхазского общества аргумент – что подобным законом будут иметь право воспользоваться десятки тысяч живущих в России грузин, но это выкладывалось как бы в дополнение к прочему, как чисто теоретическая вероятность. При этом не помню, чтобы противники разрешения лукавили и умалчивали, в ком видят главную, реальную опасность изменения этнобаланса. И еще блогер пишет: «Сегодня мало кто помнит про то, как в конце 80-х абхазская общественность требовала присоединения к Краснодарскому краю». В Абхазии точно никто такого не помнит, потому что в конце восьмидесятых годов эта общественность требовала возвращения статуса союзной республики.
Что касается последних событий в Абхазии вокруг данной темы, то не могу не согласиться со словами президента Хаджимба в его вчерашнем заявлении на своем сайте, что этот вопрос «сознательно политизируется и выносится на митинговый уровень». В стремлении как можно раньше, «на корню», даже пренебрегая порядком обсуждения в парламенте, досрочно, на вечернем экстренном заседании пресечь возможность упомянутой легализации, мне видится некая нервозность. Но все это можно психологически понять как опасение противников разрешения, что «может оказаться поздно». Впрочем, все сегодня разрешилось пока в их пользу, ведь приводить законодательство в порядок можно очень долго.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия