ПРАГА---Экс-премьер-министр Грузии, бывший министр внутренних дел, правая рука Михаила Саакашвили, один из лидеров оппозиционного «Единого национального движения» Вано Мерабишвили выставил грузинским властям страсбургский счет. Европейский суд по правам человека частично удовлетворил его иск, а именно признал нарушение статьи 18 Европейской конвенции по правам человека в деле Мерабишвили. Суд счел обоснованным утверждение истца, что его арест и осуждение были осуществлены «с целью отлучения от политической жизни и ослабления позиций». В заключении суда сказано, что решение о задержании Вано Мерабишвили необходимо рассматривать в более широком политическом контексте и учитывать высокий политический статус истца в момент задержания. И власть, и оппозиция расценивают вердикт суда как свою победу – лидеры «Единого национального движения» заявляют, что теперь Вано Мерабишвили официально признан политзаключенным и власть обязана его освободить. Министр юстиции Грузии Тея Цулукиани, напротив, обращает внимание на то, что у судей не возникло вопросов к предварительному заключению политика, и обещает обжаловать решение суда.
Гости нашего «Некруглого стола» сегодня – юрист и правозащитник Лия Мухашаврия и политолог Гия Хухашвили. С ними мы поговорим о правовых и политических издержках решения Страсбургского суда.
Your browser doesn’t support HTML5
Заключенный или политзаключенный Мерабишвили?
Нана Плиева: Госпожа Мухашаврия, является ли Вано Мерабишвили политзаключенным?
Лия Мухашаврия: Да, конечно. Задолго до того, как Европейский суд принял свое решение, мне пришлось ответить на этот вопрос утвердительно, т.е. я всегда считала его политзаключенным, хотя это, конечно, вызывало сомнения и иногда даже протест и в грузинском обществе, и среди моих коллег. Но, учитывая тот факт и те процессуальные нарушения, которые имели место во время расследования его дела, и тот факт, что он являлся высокопоставленной политической фигурой в правительстве Саакашвили, конечно, он являлся политзаключенным, и об этом не надо было даже спорить.
Нана Плиева: Что должна теперь сделать власть? К чему ее обязывает решение Страсбургского суда?
Лия Мухашаврия: Если бы Страсбургский суд решил, что его освобождение из-под ареста обязательно, суд мог бы, конечно, записать это в своем решении и обязать правительство сделать так. Но я считаю, что суд дал возможность нашему правительству выразить добрую волю и освободить его из заключения ввиду того, что решение уже является очень важным документом, который подтверждает, что в отношении него были допущены серьезные нарушения его фундаментальных прав. Конечно, если сейчас правительство собирается обжаловать это решение перед Большой Палатой, я не исключаю, что Большая Палата может вынести решение в пользу Мерабишвили и даже обобщить, сфокусироваться на том вопросе, чтобы он был освобожден из-под ареста в силу того, что правительство теми комментариями, которые мы все слышали в эти дни, и желанием обжаловать это решение перед Большой Палатой как раз доказывает, что они не согласны с решением Европейского суда, и тем самым они доказывают, что имела место именно политическая мотивация в деле Мерабишвили.
Нана Плиева: То есть, вы имеете в виду, что если этот вердикт все же будет обжалован, то итоги могут быть еще более печальными для грузинских властей?
Лия Мухашаврия: Да, я как раз это и имела в виду, потому что перед Большой Палатой дела не так часто обжалуются, а когда жалоба идет, Палата решает сама – представить это дело перед Большой Палатой или нет. Чаще всего, конечно, отклоняется такая жалоба, но если это дело пойдет дальше, конечно, Большая Палата постарается найти прецедентные моменты и обобщить решение. Они могут быть сфокусированы на том, чтобы его (Мерабишвили) освободили так, как это сделала Большая Палата в грузинском деле «Асанидзе против Грузии». Насколько мне известно, адвокаты Мерабишвили хотели добиться именно освобождения его из-под ареста, но такого решения не добились на этом этапе.
Нана Плиева: Господин Хухашвили, Лия Мухашаврия только что отметила, что в вердикте не содержится прямое требование освободить Вано Мерабишвили, и таким образом Страсбургский суд оставил возможность маневра грузинским властям. Как вы считаете, они действительно могут отпустить Вано Мерабишвили в преддверии выборов, дать слабину? С другой стороны, они не могут игнорировать решение Европейского суда по правам человека… Какова возможность выйти из положения, сохранив лицо?
Гия Хухашвили: Я думаю, что это маловероятно, и вы правильно отметили, что перед выборами власть выстраивает свою предвыборную кампанию на том, что предыдущая власть была замечена в системных преступлениях, и, конечно же, освобождение Вано разрушит всю их схему предвыборной кампании. Конечно же, они на это не пойдут. Сейчас они попробуют как-то потянуть время, хотя бы до выборов, а дальше – посмотрим. Что самое главное и самое сложное, я думаю, что внутри самой власти тоже идет некая игра, т.е. люди, которые несут на себе политическое бремя данных решений, как бы доказывают своим начальникам, что они не допускали ошибок и пока все хорошо. Сейчас, боясь последствий данных решений, они будут прикрываться чем угодно – логичным, нелогичным и т.д. И что самое главное, тем людям во власти, которым они это доказывают, тоже особенно невыгодно принять решения, которые, в принципе, они должны принять. Я имею в виду: наказать политические фигуры – министра юстиции, генерального прокурора и т.д. Они на это не пойдут не потому, что они не уверены, что эти люди как минимум сыграли некачественно, а потому, что перед выборами просто надо закрыть глаза на такие проблемы. Как это все отразится в итоге на процессы в Грузии, сложно судить. Я думаю, что у власти сейчас большая проблема как внутри страны, так и особенно за границей, потому что, опять же, другая сторона медали, т.е. другой вектор кампании – это евроинтеграция. У них сейчас хороших ходов не осталось: освободят Вано – это один тупик, а не освободят – это другой тупик. На языке шахмат они находятся в ситуации цугцванга, когда в любом случае они проигрывают.
Нана Плиева: Вы коснулись внешней политики – действительно, оппоненты власти говорят, что страна, у которой есть политзаключенный, не должна надеяться на визовую либерализацию с ЕС. Как вы считаете, возникнет ли у европейских партнеров больше вопросов к грузинским властям после этого решения?
Гия Хухашвили: У меня нет однозначного ответа, потому что Запад тоже, когда ему надо закрывать глаза на что-то, он закрывает. Мы знаем, что сейчас в глобальной политике идут какие-то процессы – как бы проводится линия фронта, и Грузия для них очень важный партнер в регионе в этом глобальном противостоянии. С одной стороны, они готовы закрывать на что-то глаза, но есть «красные линии», которые они тоже не могут пересечь. Так что сейчас дать окончательный диагноз ситуации очень сложно. Я думаю, что власть, в любом случае – в краткосрочном режиме или в более долгосрочном – проиграет, но когда это случится и отреагирует ли на это Европа остро или нет, – здесь тоже все не совсем однозначно, потому что они, как мне кажется, пока что выжидают, они склонны закрывать на что-то глаза для того, чтобы в этом противостоянии с Россией не допустить такую ошибку, которая им потом может выйти боком. Это уже не просто игра за какие-то ценности, а игра в шахматы, уже большая политика. В принципе, не всегда они (ценности) оказываются главными.
Нана Плиева: А какие козыри в этой политической шахматной игре, как вы говорите, есть у грузинской власти сегодня?
Гия Хухашвили: Если на Западе посчитают, что, несмотря на такое напряжение и внутренний кризис власть все-таки сумеет победить на выборах, если они посчитают, что эта власть, невзирая на лица, все-таки сможет самосохраниться, в этом случае, я думаю, исходя из нужд долгосрочного партнерства, они могут закрыть глаза на что-то. Грузинская власть может сейчас как бы сымитировать, к примеру, они могут заплатить 12 тысяч евро, т.е. решить финансовый вопрос. Они могут эти деньги выплатить, что-то еще сказать или сделать для того, чтобы выиграть время до выборов.
Нана Плиева: А какова политическая цена?
Гия Хухашвили: После выборов, если они победят, посчитают, что победителей не судят. Любая власть, к сожалению, смотрит на жизнь таким образом: если они победят, их потом в Европе особенно судить уже не будут.
Нана Плиева: Получило ли «Нацдвижение» в предвыборный период козырь в виде этого вердикта?
Гия Хухашвили: Да, некий козырь получило, но дело в том, что у «Национального движения» есть системная проблема – у них нет потенциала политического, электорального роста. Они могут сделать так, что власть потеряет электорат, но этот электорат не идет к «Национальному движению» – они ищут некую третью силу. Если честно, большинство населения Грузии уверено, что Вано Мерабишвили был политическим преступником. Другое дело, что это не доказано, но в политике для обывателя главное не какие-то юридические нюансы, а то, что Мерабишвили в их глазах является политическим преступником. В принципе, власть понимает это и сейчас попытается выиграть время, а если они выиграют выборы, в чем я очень сомневаюсь, в этом случае они либо сыграют на том, что победителей особенно не будут судить, или в крайнем случае после выборов выпустить Мерабишвили тоже не такая уж большая проблема. Проблема сейчас, перед выборами, потому что они этим покажут свою слабость, а показать слабость в этой ситуации для них равнозначно катастрофе.
Нана Плиева: Госпожа Мухашаврия, если в отношении одного из столпов, как говорят грузинские власти, бывшего репрессивного режима им не удалось привести убедительные доказательства вины в суде, осудить Мерабишвили так, чтобы процесс не вызывал подозрений, возникнут ли вопросы по делам других высокопоставленных представителей бывшей власти, которые сегодня также находятся в заключении?
Лия Мухашаврия: Да, конечно, вопросы обязательно возникнут, потому что Вано Мерабишвили, к сожалению, не является единственным политзаключенным в нашей стране, поэтому, конечно, правовой и политический вопросы стоят параллельно. Я хотела бы напомнить, что и во время Саакашвили выносились такие решения против Грузии, когда суд решал, что в ходе предварительного следствия были нарушены права заключенного, на предварительном этапе заключения, но власти говорили, что сейчас этот человек находится под арестом в силу законного приговора, поэтому освободить мы его не можем. Сейчас, перед выборами, конечно, очень остро встает вопрос о том, что нынешняя власть и власть предыдущая – идентичны в этом вопросе, и это не в пользу нынешнего правительства. Поэтому я, конечно, акцентирую свое внимание на том, что если наше нынешнее правительство хочет выглядеть лучше и в глазах европейцев, и в глазах своих избирателей – грузинских граждан, они обязательно должны освободить Мерабишвили, и таким образом не декларировать свое поражение тем, что они хотят обжаловать это решение. Наоборот, пойти навстречу Европейскому суду и европейским структурам, потому что это не просто правовой вопрос, а вопрос политики в отношении фундаментальных прав человека, который имеет особенно серьезные проблемы в отношении политзаключенных именно сейчас и именно сегодня.
Нана Плиева: Ну, наверное, вы нарисовали идеальную картину. Скорее всего, никто не будет освобождать Вано Мерабишвили в предвыборный период. Скажите, а удовлетворит ли Страсбургский суд, будет ли считаться исполнением приговора повторное расследование эпизода, который в свое время не был расследован и который приводится в вердикте – речь идет об инциденте декабря 2013 года, когда господина Мерабишвили вывели из тюремной камеры и отвезли, по его словам, к генпрокурору? Полетят ли головы тех высокопоставленных чиновников, которые тогда занимали ключевые посты и проигнорировали это дело? Удовлетворит ли это Страсбург?
Лия Мухашаврия: Освобождение из-под стражи – это одно дело, когда решение вопроса зависит от правительства и от доброй воли политического лидерства страны, а расследование этого факта – прямая обязанность грузинского правительства, и, конечно, оно обязано выявить, кто был виновен в этом эпизоде, и наказать этих чиновников. Если этого не случится, конечно, это будет доказательством того, что вся эта процессуальная и непроцессуальная волокита, которая повлекла за собой это решение Европейского суда, была заказана, и все нарушения, которые имели место в деле Мерабишвили, – это все заказ правительства, который выполняла прокуратура. И, конечно же, они сейчас не будут ответственны за то, что исполняли какие-то незаконные наказы высших правительственных сил. Поэтому это очень важный вопрос, и, конечно, в этом решении Европейский суд, по-моему, дал несколько возможностей нашему правительству, чтобы показать свое настоящее лицо: оно проевропейского или непроевропейского типа, и как они хотят в дальнейшем действовать. То есть это важно не только для европейских структур и дальнейшей евроинтеграции Грузии, но и для грузинского общества и избирателей. Там несколько вещей очень важных и, я бы сказала, радикально важных для того, чтобы мы тоже увидели настоящее лицо своего правительства. Знаете, я все-таки оптимист в отношении того, что люди задумаются, и я думаю, что в нашем правительстве все еще находятся люди, которые могут принять правильное решение.
Нана Плиева: Освобождение Вано Мерабишвили из заключения – это не только и не столько правовое, сколько политическое решение. Господин Хухашвили, на ваш взгляд, кто его должен принять – Бидзина Иванишвили, которого многие считают неформальным правителем Грузии, или нынешний премьер-министр Георгий Квирикашвили? Как такие решения принимаются?
Гия Хухашвили: Георгий Квирикашвили пока не стал лидером. Формально, да, он как бы является лидером, но на самом деле он реально не владеет властными рычагами. Скажем так, будет принимать решение некий центр по принятию решений.
Нана Плиева: Это кто?
Гия Хухашвили: Без Иванишвили это, конечно же, не обойдется. Я не думаю, что Иванишвили будет принимать такое решение единолично, но Квирикашвили точно будет играть минимальную роль, потому что цена решения в этом случае очень высока. С одной стороны, ему, конечно же, удлинили поводок, т.е. он почувствовал иллюзию некоего единства, но на самом деле такие сложные, тяжелые решения будут приниматься без него, и он будет просто инструктироваться, как себя вести в данной ситуации. К сожалению, это данность в Грузии, и это ни для кого не секрет. Ничего особенного я здесь не говорю. Что касается самого решения, то у меня нет иллюзий, что оно будет принято. Я очень хорошо понимаю Лию и очень люблю ее за оптимизм, надежду, но мы должны понимать, что любая власть в Грузии, по сути, развратна и действует по одной и той же схеме, т.е. политические мотивы превалируют перед государственными – это однозначно. Мы хотели это изменить, мы за это боролись, какая-то иллюзия создавалась, что это возможно, но, к сожалению, я могу сказать, что мы в этой борьбе проиграли. И сегодняшняя власть, как и предыдущая, тоже связывает свою политическую жизнь с государственной. Они говорят: «я – государство, и что хорошо для меня, то хорошо для государства», и решение отпустить Мерабишвили они, конечно же, принимать не будут.