В любой стране любят находить нечто, про что можно сказать «самое-самое». Вот и в маленькой Абхазии экскурсоводы не преминут сообщить, что на ее территории находится самая глубокая на планете пещера – Воронья-Крубера – и протекает самая короткая река – Репруа. А сейчас возникла шутка, что мы можем подавать заявку в редакцию Книги рекордов Гиннесса и на установление рекорда по самой низкой в мире явке на референдум: 1,23% списка избирателей.
В самой Абхазии власть и оппозиция привычно – а как было бы иначе? – обвиняют друг друга в «срыве» референдума. В обществе между тем распространено мнение, что оппозиция объявила в самый канун 10 июля бойкот референдуму, чтобы «сохранить лицо», ибо отдавала себе отчет: 50-процентной явки на референдум в настоящее время добиться все равно не удастся. Охотно верю, что оппозиционеры при этом надеялись на возможность в результате активной агитационной работы и за счет освобождения к октябрю многих избирателей от летне-курортных забот переломить ситуацию (споры между властью и оппозицией из-за сроков проведения подобных референдумов и внеочередных выборов бывали, вспоминается, и в других странах), но, по моим ощущениям, это вряд ли бы произошло. И, как могу судить по общению с представителями самых разных слоев и категорий населения, доминирующим мотивом в настроениях многих еще до 9 июля собиравшихся проигнорировать голосование были не политические симпатии и антипатии, а стойкое нежелание сделать возможной новую «мороку» – внеочередные президентские выборы.
Your browser doesn’t support HTML5
О референдуме – каждый в меру разумения
Многие в Абхазии, комментируя мизерный процент пришедших на избирательные участки 10 июля, возмущаются тем, что государству пришлось «бесцельно» потратить на референдум 8,5 (некоторые называют цифру 9,5) миллионов рублей. Хотя, собственно, какая тут разница, если бы пришло, скажем, сорок процентов – кому-то было бы от этого больше пользы? Мне показалось резонным успокаивающее рассуждение интернет-пользователя, который написал: не надо посыпать голову пеплом из-за этих миллионов, будем считать, что это была плата нашего общества за обретение нового политического опыта.
Неудивительно, что многие люди в Абхазии, кто далек от политики и не слишком внимательно следил за предреферендумными страстями, так и не поняли, что же случилось, из сложения каких обстоятельств возникла такая мизерная явка. Но несравнимо больше поразила меня некомпетентность некоторых зарубежных политологов, то есть людей, по долгу службы обязанных быть в теме, которые порой демонстрировали полное «отсутствие присутствия».
Вот прочел 8 июля на ИА REGNUM комментарий заведующего отделом Кавказа Института стран СНГ, первого (т.е., имеется тут в виду, бывшего) посла Южной Осетии в РФ Дмитрия Медоева под заголовком «Референдум в Абхазии разочарует участников саммита НАТО в Варшаве». Поначалу вообще не понял, что общего между одним и другим. Начал читать:
«Случайно или нет, но намеченный в Абхазии референдум совпал по времени с началом работы саммита глав государств НАТО, который пройдет в Варшаве 8-9 июля 2016 года. В этой связи встает и другой вопрос – случайно ли выступление абхазской оппозиции аккурат с этими событиями? Если лидеры оппозиции не просчитали имиджевые потери, которые могла понести республика от готовившихся акций, то это говорит как минимум о серьезном упущении на стадии подготовки акции. Хуже, если просчитали… В любом случае данная акция имела шансы стать фоном во время обсуждения в Варшаве вопроса о возможностях членства Грузии в Североатлантическом альянсе. Но это уже вряд ли – ситуация постепенно входит в нормальное русло. «Цветная революция», которую так ожидали в Тбилиси и Варшаве, закончилась безрезультатно».
Н-да… Ну, что касается «имиджевых потерь» страны, то о них, увы, противоборствующие политические лагеря в пылу борьбы за властные рычаги думают обычно везде в последнюю очередь. В остальном же… Понятно, Медоев принадлежит к числу тех московских аналитиков (так и хочется взять последнее слово в кавычки), кто любое событие, происходящее на постсоветском пространстве, при всем их многообразии, способны рассматривать только через призму противостояния России и Запада. Я на «Эхе Кавказа» недавно уже вспоминал о российских политологах, которые в канун майских событий 2014 года в Абхазии подозревали тогдашнюю абхазскую оппозицию (нынешнюю власть) в том, что они управляются, как и киевский Майдан, Западом. Теперь они подозревают в том же самом их политических оппонентов в Абхазии. Как всегда: кто про что, а вшивый про баню. Но Медоев тут побил, похоже, все рекорды. Он, видно, не осведомлен, что дату проведения референдума в Абхазии – 10 июля – назначал президент страны. Но тогда, получается, президента надо обвинять в том, что он «подогнал» его ко времени проведения саммита НАТО в Варшаве?! А вообще, конечно, в самой Абхазии никто, по-моему, не додумался до увязки референдума с саммитом НАТО, да, наверное, единицы и слышали о нем. Я, как и другие футбольные болельщики, с первого июня знал о другом временном совпадении – что 10 июля в Париже пройдет финальный матч чемпионата Европы, но «сопрягать» его с референдумом, разумеется, не стал.
Дважды насмешил меня директор российского Института ЕАЭС Владимир Лепехин, отметившийся на «Sputnik Абхазия» целым циклом интервью, посвященных абхазскому референдуму. Первый раз, когда в полном соответствии со взглядами упомянутой категории политологов начинал пускаться в рассуждения: «Да, оппозиция в Сухуме – в отличие от Киева – не жжет покрышки, не размахивает флагами Евросоюза, не напяливает на головы своих участников кастрюли, но это пока. Посмотрим, что будет дальше». То есть он-таки не исключает, что «флаги Евросоюза» появятся? Естественная реакция на эти умозаключения у живущих в Абхазии и знающих ситуацию изнутри – покрутить пальцем у виска. Но ведь Лепехин – целый директор института, «ему виднее».
Во второй раз он насмешил меня, когда 7 июля интервью под наставительным заголовком «С референдумом шутить нельзя. Ведь это способ смены власти» начал с обиженного: «К сожалению, не все в руководстве Республики Абхазия читают аналитику на «Sputnik Абхазия». А между тем за последний месяц на сайте этого издания были опубликованы несколько больших статей: например, материалы «Есть ли связь между референдумами в Великобритании и Абхазии», «Возможно, оппозиция идет по самому простому пути» и другие. Все эти статьи были адресованы не только рядовому читателю, но также руководству республики и политической оппозиции». И далее он снова «раскрывает глаза» абхазским политикам на следующее: «а) референдум – крайняя мера участия масс в политике, и с ним шутить нельзя, поскольку референдум – это часто способ смены власти; б) по причине, изложенной в пункте «а», референдумов в стране лучше не допускать, стремясь выстроить политическую систему в стране так, чтобы люди, оппозиция в том числе, могли свободно участвовать в принятии государственных решений; в) если референдум все-таки назначен, то он должен быть проведен на высоком уровне и безупречно – так, чтобы инициаторы референдума не имели возможности обвинить власти в подтасовке его результатов». Спасибо, конечно, что растолковал… Но, видимо, именно потому, что абхазские политики не читали или невнимательно читали его предыдущие бесценные размышления (в частности, про «флаги Евросоюза»), и произошел штурм здания МВД…
Невольно думаешь: если уж есть такая необходимость в обращении за комментариями к российским политологам, то почему бы не попросить их у таких знающих людей, как Сергей Маркедонов, Александр Скаков?.. А не к таким, которые, складывается ощущение, прежде чем ответить, начинают смотреть в карту: «А где эта самая Абхазия?» Я, конечно, утрирую. Но говорю об ощущении.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия