1 сентября – начало нового учебного года. Бывший директор Ленингорского дома детского творчества, гражданская активистка Тамара Меаракишвили говорит, что в этом году Ленингор установит антирекорд по числу детей, которые пойдут в первый класс. По ее мнению, к такому печальному результату привели системные проблемы в сфере образования.
В рамках инвестпрограммы в Ленингоре строят новую школу на 130 учеников и детский сад на 100 детей.
Гражданская активистка Тамара Меаракишвили говорит, что строительство новой школы, конечно, дело хорошее. Только это еще и повод задуматься над тем, кто будет в ней учиться:
«Спросила у учительницы начальных классов грузинской школы, сколько детей в этом году принимает школа. Она мне сказала, что ждет одного первоклассника из местного детского дома. Т.е. эта школа не была выбором родителей, просто за ребенка решило государство. Поинтересовалась, какое пополнение ожидают в русской школе, оказалось – десять учеников».
Your browser doesn’t support HTML5
Вслед за школой умирают селения
Правда, говорит Тамара, может, еще договорятся с родителями, и на школьной линейке будет больше первоклашек, чтобы поддержать престиж школы. Но 15 сентября они поедут учиться в Церовани. Родители не против таких представлений, потому что детям дарят подарки. А в этот раз, если верить слухам, будет подарок еще и от спикера парламента Анатолия Бибилова. Поэтому в лексиконе учителей появились даже отдельные определения для первоклашек: «постоянные» и «временные».
Отдельная тема – учет учеников. Судя по отчетностям РОНО, в русской школе учится 60 детей, а в грузинской – 58. Родители настаивают, что немногим более тридцати в каждой из школ. Недавно глава района Алексей Босиков объявил о закрытии школы в селении Абрев из-за того, что там осталось лишь двое учеников. Предполагается, что они продолжат обучение в одном из ближайших сел. Только это не работает, убеждена Тамара. Не будут родители 11 лет смотреть, как их ребенок добирается до школы в другое село. Скорее всего, его отправят к родственникам, например, в Цинагар или Ленингор, или, что еще вернее, родители уедут вместе с ребенком. Так, говорит Тамара, вслед за школой умирают селения.
В течение восьми послевоенных лет в Ленингорском районе закрыто лишь две школы. Было 12, осталось 10. Но эта в общем-то оптимистическая статистика не отражает реального положения дел. Количество учеников в районе уменьшилось в разы и продолжает сокращаться. К примеру, в школе селения Коринта на 15 учителей приходится лишь шесть учеников. Каждая школа выкручивается, как может, чтобы избежать сокращения из-за отсутствия учеников. На первоклассников идет настоящая охота. Соответственно, спрос рождает предложение со стороны родителей: хотите, чтобы мы отдали вам ребенка, – трудоустройте нас в школу. В одной из школ, где штат был заполнен, учителя сошлись на том, чтобы отдавать матери ребенка часть своей зарплаты. Мать обманывали целый год, что она в штате. Обман вскрылся, когда женщина не получила отпускные.
По мнению Тамары, проблема не только в миграции грузинского населения после 2008 года – пустеют и осетинские школы. Проблема в коррупции и кумовстве.
Дефицит преподавательских кадров привел к возможности совмещения в школах нескольких ставок. У учителя появилась возможность зарабатывать по 50 тысяч рублей и даже больше. Так, работа учителя стала лакомым куском. В школы по протекции чиновников хлынул всякий малограмотный сброд, оттесняя настоящих учителей. Вскоре, смекнув что к чему, родители стали забирать из таких школ своих детей и отправлять их в места поприличнее. Осетины – в Цхинвал или Цинагар (единственную, по мнению местных жителей, хорошую школу в районе), а грузины – в Церовани.
Кстати, говорит Тамара Меаракишвили, одними из первых, кто забрал своих детей, были работники РОНО:
«Наши односельчанки, соседки, родственницы просидели домохозяйками до пенсии. Потом в свои 57-60 лет поступают на заочный факультет в Югоосетинский госуниверситет и в тот же год начинают работу в школе. Вот когда меня уволили с должности директора дома детского творчества, на мое место поставили тетю местного прокурора. Ей 57 или 58 лет, она сейчас студентка второго курса».
Эта новая волна учителей, говорит Тамара, внесла в программу школьного обучения свою лепту, не то чтобы от ума, но от чистого сердца:
«В грузинской школе на выпускном экзамене учительница предложила детям написать сочинение на тему "Как бы вы отреагировали, если бы ваша мама вышла замуж". И это в классе, где из шести учеников у пятерых родители в разводе. Дети очень болезненно восприняли задание... Скажите мне, кто отправит своего ребенка в такую школу?!»
Принято считать, говорит Тамара, что качество любой отрасли напрямую зависит от государственных вливаний, но в Ленингорском районе получилось ровно наоборот:
«Бюджет районного отдела образования 88 миллионов рублей. Добавьте к этому еще приблизительно 20 миллионов рублей в пересчете по курсу лари, которые выделяет на образование администрация Дмитрия Санакоева. Куда идут эти деньги? Как можно, чтобы учителей было в два раза больше, чем учеников?! И при этом такой уровень знаний! При этом в районе нет ни одной спортивной площадки для детей, ни одного кружка, секции или хоть какого-нибудь внеклассного занятия. Если есть, пусть покажут мне!»
После общения с Тамарой я навел справки по поводу ленингорских «заочниц». Один преподаватель на условиях анонимности сказал мне, что действительно есть такие. Приняли их без экзаменов. Новоиспеченные заочницы толком не владеют ни одним из государственных языков – ни русским, ни осетинским, но отчислить их нельзя: есть такая установка, что Ленингорскому району нужны учительские кадры.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия