ПРАГА---Граждане Азербайджана проголосовали вчера на референдуме за внесение изменений в Конституцию. В ней отредактированы, в частности, положения, касающиеся продолжительности президентского срока, который стал семилетним, увеличившись на два года, полномочий главы государства, который может теперь распускать парламент, структуры самой президентской власти, которую укрепят два вице-президента, один из которых станет преемником в экстремальной ситуации. Кроме того, пересмотрены вопросы собственности земли, которая может изыматься при неэффективном использовании. Что стоит за столь глобальным пересмотром Конституции, в интервью нам рассказала политолог Лейла Алиева.
Вадим Дубнов: Вчерашний референдум в части своих вопросов распадается как бы на две части: одна касается вроде бы президентских сроков и укрепления президентской власти, другая касается вопросов экономических, имущественных, по поводу собственности. Что, на ваш взгляд, является ведущим и что ведомым в этом процессе, что является главным, а что – прикрытием, если так можно сказать?
Лейла Алиева: На самом деле это две стороны одного процесса: одна – политическая, а другая больше из категории экономических вопросов, в том числе, собственности. Я думаю, что оба этих аспекта отражают совершенно четкую тенденцию, которую достаточно давно уже взяло современное правительство. Семья Алиевым, которая у власти находится, начала ее давно – уже с конца 90-х годов. Как только пришел к власти сын после отца, я думаю, там уже было видно, к чему все это идет.
Your browser doesn’t support HTML5
Референдум в Азербайджане. Алиевы навсегда
Вадим Дубнов: Если мы говорим о новой конфигурации власти: президент, два вице-президента, довольно причудливая форма передачи власти в случае невозможности исполнения обязанностей и т.д., что это такое – это какая-то новая модель государства или та же самая модель, но в каком-то новом, адаптированном варианте?
Лейла Алиева: Нет, я думаю, что просто идет дальнейшая централизация и консолидация власти, завязанной на как можно меньшем количестве действующих лиц.
Вадим Дубнов: А куда уж дальше – вроде и так уже было все достаточно заужено и сконцентрировано?
Лейла Алиева: Нет, все было не совсем заужено, потому что у нас все-таки существовали парламент, спикер парламента с какими-то полномочиями, у парламента даже были полномочия импичмента и т.д. На самом деле достаточно серьезны именно легальные изменения, потому что можно было сказать, что неформально, конечно, власть принадлежит очень узкой группе людей. Кто-то из авторов, кажется, написал очень хорошую фразу о том, что те диктаторы или авторитарные лидеры преуспевают, которые свою неформальную авторитарную практику и методы умеет как можно быстрее легализовать – отражать в форме сводов законов. Тогда уже как-то влиять на это или осуждать эти процессы, особенно сторонним игрокам, становится все сложнее, потому что это как бы идет в соответствии со сводом законов внутри страны.
Вадим Дубнов: Т.е. мы имеем дело с приведением содержания в соответствие с формой...
Лейла Алиева: Да, скажем так. Это две стороны, которые будут постоянно друг друга подпитывать. После того, как сейчас легализовались достаточно централизованные методы управления, дальше они, в свою очередь, тоже будут влиять в сторону большего усиления этих тенденций.
Вадим Дубнов: Лейла, почему сейчас? Были признаки каких-то политических или экономических рисков для семьи? Что случилось?
Лейла Алиева: Безусловно, да. Мы знаем, что сейчас сильно изменилась вообще экономическая эра: с 2012 года начинает падать добыча нефти в стране, плюс еще через пару лет начинается резкое и стремительное падение международной цены на нефть. Поскольку основной источник существования нашей власти – нефтяные деньги, то, соответственно, стала колебаться почва под ногами, и это проявляется во многом – и во внутренних каких-то вещах. Например, мы помним год (примерно два года назад), когда начались антиправительственные выступления по многим районам, и понятно, что будет возможен очень серьезный социальный бунт в связи с грядущими изменениями в экономической и социальной обстановке, т.е. ожидается дальнейшее падение курса маната, и как будет выходить из этой ситуации правительство, конечно, очень большой вопрос. Самое легкое в данном случае – это, конечно, усилить контроль за обществом, за страной, за экономикой, который позволит тебе относительно безболезненно пройти этот кризис.
Вадим Дубнов: Но власть, таким образом, берет на себя дополнительную ответственность... Зачем она ей нужна, когда ее, в принципе, сейчас можно было бы лучше с кем-нибудь поделить – или с правительством, или с парламентом, или хотя бы с той же оппозицией, достаточно инструментальной?
Лейла Алиева: Это хорошая логика, но для людей с другим образованием, воспитанием, жизненным опытом и происхождением, потому что здесь мы имеем дело с достаточно укорененным авторитарным просоветским мышлением, и здесь, я думаю, логика работает так: чем больше контроля над экономикой и, соответственно, над политикой, тем можно легче применить какие-то репрессивные меры и не дать власти разделиться.
Вадим Дубнов: Как раз об этом я хотел спросить. Некоторые наблюдатели отмечают или подозревают, что, возможно, есть какие-то риски дестабилизации, разбалансировки внутри самой власти, внутри самого клана. Это действительно нашло какое-то отражение в формулировках вопросов референдума или это какая-то конспирология?
Лейла Алиева: Нет, почему? Консолидация, централизация власти касается в первую очередь консолидации внутри самой элиты, и с новой Конституцией усиливается власть именно в руках семьи. По мнению некоторых наблюдателей в стране, это решение было даже неожиданным для многих представителей самой элиты, т.е. оно было принято быстро и внутри семьи. Поэтому, я думаю, здесь, прежде всего, как раз таки нейтрализовались возможные противоречия внутри самой элиты, которые, соответственно, ее бы ослабили и в общем-то представляли угрозу. Мы знаем, что это действительно так и есть, потому что недавний скандал с министром безопасности, по сути, показал, что нельзя даже доверять человеку, которого ты сам поставил на пост и который, кстати, очень близок к президенту. Остается все меньше и меньше доверия даже к ближнему окружению, поэтому эти меры оказались необходимы.
Вадим Дубнов: Какая политическая тайна скрывается за формулировками о правильном использовании земли, изъятии и т.д.?
Лейла Алиева: Начнем с того, что страна была как бы негласно поделена между различными олигархами, в том числе, и владение землей. Это определенно удар по олигархам, с одной стороны, и попытка отобрать у них эту экономическую сферу. С другой стороны, есть какие-то большие планы перехода с сырьевой экономики на другую, например, хлопковую, ну и понятно, что для хлопка нужны территории. Так что частично, я думаю, и это с этим связано тоже.
Вадим Дубнов: Это не грозит какой-то социальной стабильности? Если пойдет перераспределение земель, не затронет ли это социальную опору режима?
Лейла Алиева: Вообще, то, что режим принимает меры, – это вовсе не означает, что они таким образом себя действительно обезопасили от всего, что грядет. Понятно, что напряжение может достичь такой точки кипения, что никто и ничего не спасет этот режим – никакие консолидации и т.д. Тем более что денег как бы нет, и экономику нужно спасать, и социальные бунты не за горами, и я думаю, что это далеко не гарантия. Некоторые даже предсказывают, что тем самым они даже, наоборот, приближают свою кончину – этими референдумами и т.д. Потому что явно идет как бы еще одно очень сильное антинародное преобразование. Если бы были какие-то намеки на то, что элита начала двигаться в направлении, которое привело бы к облегчению социальной и экономической жизни, к какому-то открытию системы и т.д., можно было бы сказать, что это приведет к каким-то позитивным изменениям. Но поскольку здесь элита движется только интересами самосохранения, то это чревато очень многими проблемами.