ПРАГА---В Грузии вторую неделю разворачивается настоящий триллер в лучших византийских традициях – с интригами, скандалами, подковерной борьбой. «Цианидовое дело» вызвало политическую и продолжительную внутрицерковную реакцию, оголив глубокие противоречия между различными центрами влияния в Грузинской православной церкви. Контролирует ли Илия II ситуацию, кто борется за патриарший престол и на чьей стороне выступает власть – об этих и других вопросах говорим с грузинским теологом Мирианом Гамрекелашвили.
Нана Плиева: Мириан, насколько старый и больной Патриарх Грузии контролирует ситуацию? Ожидалось, что после его возвращения из Берлина он быстро все загасит – по крайней мере, сведет на нет публичное выяснение отношений между иерархами. Как видим, пока все наоборот.
Мириан Гамрекелашвили: На самом деле Патриарх очень стар, и он, возможно, не совсем в форме, как прежде, но у него такая натура, что он всегда старается контролировать ситуацию в церкви и в патриархии. Но дело уже очень сложное, и для того, чтобы прояснить всю ситуацию, нужно время, поэтому процесс так затянулся. Пока нет ясной картины того, как все произошло и к чему все сейчас клонится.
Your browser doesn’t support HTML5
Гость недели – Мириан Гамрекелашвили
Нана Плиева: Илия II контролирует ситуацию или она развивается по инерции, он наблюдает за ней – да, Патриарх будет вмешиваться, но по мере сил и возможностей?
Мириан Гамрекелашвили: Он лично контролирует ситуацию, потому что в противном случае это была бы открытая ссора и борьба. Когда он приехал из Берлина, мы видим, что проходят встречи, в патриархию ходят политики, епископы, ситуация как будто налаживается.
Нана Плиева: Политики туда действительно пришли, но мы видели, что секретарь патриарха Микаэл Ботковели разругался с главой его охраны и подал в отставку, и это опять было публичное выяснение отношений, довольно нелицеприятное…
Мириан Гамрекелашвили: Это все в рамках влияния Патриарха, т.е. все налаживается. То, что секретарь Патриарха покинул пост, – это один из шагов, которые делаются для стабилизации ситуации. Это новая конфигурация сил в патриархии: кто-то уходит, кто-то приходит, кого-то будут наказывать, кого-то – наоборот. У секретаря были личные проблемы с главой охраны Сосо Оханашвили, и поэтому он посчитал, что лучше уйти. У этого священника свой бизнес, и поэтому он не будет сидеть без дела в Тбилиси.
Нана Плиева: Какие группы интересов борются за власть и влияние в Грузинской церкви? Есть какие-то мировоззренческие различия между ними и каковы они? Грубо говоря, это борьба между условными либералами и консерваторами?
Мириан Гамрекелашвили: Очень большой разницы в их мировоззрении, к сожалению, нет, но есть епископы, которые думают, что Грузинская церковь должна остаться на орбите Русской православной церкви, и они считают, что так лучше. Есть другие епископы, которые считают, что Грузинская православная церковь должна вернуться в свою христианскую семью, во Вселенскую православную церковь, где другие православные церкви тоже есть, и поэтому это различие имеет место. Других больших различий нет, епископы мыслят одинаково.
Нана Плиева: Т.е. в данном случае между собой борются люди не из-за различного мировоззрения, а просто из-за интересов и власти…
Мириан Гамрекелашвили: В данный момент повод борьбы – это не мировоззрение, а влияние и позиции в патриархии. А еще – трон будущего патриарха – кто станет будущим патриархом. Этот вопрос сейчас самый актуальный в Грузинской православной церкви.
Нана Плиева: Известно, что одним из соискателей церковного трона, преемником, может быть племянник грузинского Патриарха, митрополит Батумский Димитрий (Шиолашвили). В его круг входит и арестованный по подозрению в организации убийства протоиерей Георгий Мамаладзе. Каким влиянием и какими ресурсами обладает этот церковный иерарх, насколько он могущественный в этой игре?
Мириан Гамрекелашвили: Можно прямо сказать, что в данный момент он самый могущественный, у него есть очень большие финансовые ресурсы, политический капитал и своя команда священников и мирян, которые работают в патриархии и других церковных организациях, и он считается фаворитом в этой борьбе кандидатов в патриархи. Но он сам вчера сказал, что не планирует стать патриархом, и даже если кто-то будет выдвигать его кандидатуру, он откажется от этой возможности. Мне кажется, что это просто дипломатический ход. По-моему, откровение наступит, когда реально не будет патриарха и будут выборы - до тех пор будет в византийском стиле подковерная борьба.
Нана Плиева: Другая центральная фигура всей этой игры – по крайней мере, в медиа-пространстве - секретарь-референт патриарха Шорена Тетруашвили. О ее влиянии на Илию II ходят легенды. Митрополит Петре Цаава накануне заявил, что ситуацией опять управляет «эта женщина». Насколько могущественна Тетруашвили, или ее используют в своих целях, прикрываются ею более могущественные церковные иерархи?
Мириан Гамрекелашвили: Нужно сказать, что секретарша Патриарха, госпожа Тетруашвили работает у него уже 30 лет, и поэтому она успела наладить отношения, особенно в тбилисской епархии. Она обладает очень большой информацией, базой данных, и это дает ей некую власть в данной ситуации, поэтому многие священники и епископы обязаны считаться с ней. Можно прямо сказать, что у нее есть своя власть, и как раз этого не хочет митрополит Димитрий (Шиолашвили), чтобы кто-то был его конкурентом. Станет он патриархом или нет, – это вообще технический вопрос. Он хочет, чтобы после патриарха его влияние и привилегии остались такими же, как сейчас.
Нана Плиева: А почему Шорена Тетруашвили – угроза его влиянию?
Мириан Гамрекелашвили: Потому что на самом деле, в вопросе о том, кто станет будущим патриархом, информированность и влияние Шорены Тетруашвили может стать угрозой. До сих пор со стороны не было так видно, что на самом деле там происходит, но оказывается, что госпожа Тетруашвили или священники, которые служат, особенно в Тбилиси, склоняются к лояльности к правительству, а Димитрий (Шиолашвили) думает, что как раз правительство назначит будущего патриарха, поэтому считает ее угрозой. Реально власть не будет дистанцироваться от выборов патриарха, потому что в Грузии власть и церковь очень смешались.
Нана Плиева: Вы как раз говорили о том, что власть не будет наблюдать со стороны. Мы помним заявления высокопоставленных чиновников сразу после обнародования «цианидового дела» о том, что они уберегли страну от коварного нападения на церковь и спасли Грузию от большого несчастья. Мы видели по возвращении Патриарха, что его проведали президент (Георгий) Маргвелашвили, премьер-министр (Георгий) Квирикашвили, бывший премьер (Бидзина) Иванишвили… На чьей стороне играет власть, какую позицию она занимает?
Мириан Гамрекелашвили: В Грузии есть такая традиция после распада Советского Союза: каждая власть хочет, чтобы страна ее воспринимала как защитницу церкви. В данном случае тоже была такая ситуация – когда они узнали, что планируется убийство кого-то в Берлине, первым делом подумали, что это Патриарх, поэтому заявили об этом, чтобы люди считали, что власть как раз защищает церковь, сделав что-то очень хорошее. Они просто не знали деталей дела, о ком идет речь, поэтому допустили, скажем так, стратегическую ошибку.
Нана Плиева: Это была ошибка или они сознательно поддержали одну из конкурирующих групп влияния?
Мириан Гамрекелашвили: Эксперты в Грузии говорят о том, что у власти есть своя кандидатура. Речь идет об Иакове (Якобашвили). Возможно, лично он не станет патриархом, но будет решать, кто будет будущим патриархом. Это вообще такая информация, которую пока невозможно подтвердить или опровергнуть, но со стороны видно: владыка Иаков сам говорит, что не боится никого, кроме Патриарха. Это некий мессидж, что после Патриарха он будет поддержан какой-то силой, в данном случае это будет, наверное, власть. Пока что такая ситуация. Возможно, у них еще есть какая-то кандидатура, но эта кандидатура как самостоятельный игрок пока не видна.
Нана Плиева: А кто еще является реальным претендентом на патриарший престол?
Мириан Гамрекелашвили: Реальные претенденты – это те епископы, которые уже давно служат в церкви и у кого есть своя команда в Синоде. Вы знаете, что священник не может сам стать епископом – кто-то должен представить его кандидатуру в Синоде, потом будут выборы и т.д. Поэтому местные епископы создали свои группировки: есть Авраам (Гармелия), Даниэл (Датуашвили), Сергий (Чекуришвили), но это очень динамичный процесс, потому что потом эти группировки меняют своих боссов, и поэтому нельзя сейчас четко сказать, кто еще является фаворитом. Очень важно, как закончится это «цианидовое дело», потому что после этого мы уже сможет сказать, что происходит по вопросу конфигурации сил в Синоде. Можно сказать, что «цианидовое дело» – это начало этого динамичного процесса, но внутри этот механизм уже не остановить.
Нана Плиева: Вы говорили о влиянии Российской церкви на Грузинскую. Как она себя ведет в борьбе за патриарший престол и кто является проводником ее интересов сегодня в Грузинской церкви? Есть откровенно пророссийская группа?
Мириан Гамрекелашвили: Те люди, которые, скажем так, не пророссийские, они в абсолютном меньшинстве. Большинство епископов – пророссийские, они часто совершают визиты в Россию, имеют связи, бизнес и т.д. Как раз в этой борьбе за будущего патриарха доминируют пророссийские епископы. Так называемая либеральная часть проевропейских епископов ушла на задний план и ослаблена. Если и есть такая центральная фигура, то это как раз Димитрий (Шиолашвили). Он даже после войны между Грузией и Россией много раз был в России, читал лекции, имеет там связи. Когда стоял вопрос, должна ли Грузинская церковь принять участие во Всеправославном соборе на Крите… Дело было так: Грузинская церковь решила ехать на Критский собор, потом они узнали, что Российская церковь не примет участия, и поменяли решение. Как раз в этом процессе очень активным был епископ Димитрий (Шиолашвили) – он написал речь, что не надо принимать участия в этом соборе, потому что есть различия между Грузинской и другими церквями в сфере экклесиологии и даже на уровне догматическом. Поэтому если можно говорить о фаворите Российской церкви, то им как раз является владыка Димитрий.
Нана Плиева: А каков стиль правления в церкви Илии Второго? Грузинский Патриарх сам создавал конкурирующие центры силы и выступал арбитром, поощрял такую конкуренцию или то, что сейчас происходит, это как раз результат ослабления Патриарха и утраты контроля над происходящим со стороны Илии Второго?
Мириан Гамрекелашвили: Стиль Патриарха всегда заключался в том, чтобы избавиться от своих конкурентов, и кадровая политика заключалась в том, чтобы все владыки и епископы были не более харизматичными, чем он сам. Поэтому он собрал это поколение Илии Второго в синоде. Как раз в этом поколении нет такого харизматичного человека, который бы сам претендовал на лидерство, поэтому создались все эти группировки, потому что они не являются такими индивидуальными игроками, каким был сам Илия Второй в свое время. Ситуация дошла до такой потому, что Илия Второй являлся своеобразным контролером политики церкви.
Нана Плиева: Происходящее сейчас бьет по до сих пор безграничному авторитету церкви в обществе. Станет ли в результате Грузинская церковь более открытой?
Мириан Гамрекелашвили: К сожалению, из-за происходящего авторитет Грузинской церкви остается только на чисто политическом уровне, у людей уже нет такого уважения к церкви, как это было когда-то в Грузии. После всех этих скандалов этот авторитет будет уменьшаться. Беда в том, что там нет никого, кто бы как раз занимался тем, как воспринимается церковь в грузинском обществе. Они просто смотрят, что власть лояльна, что они работают гармонично с властью, получают деньги – миллионы, которые ежегодно выплачивает власть церкви, еще дарует им какие-то земли, другие богатства. Поэтому я не ожидаю, что Грузинская церковь станет более открытой и гуманной или более христианской, чем она сейчас является. Если патриархом станет епископ Димитрий (Шиолашвили), можно предполагать, что все эти радикалы будут контролировать ситуацию.