Конституционная комиссия, задачей которой была разработка проекта поправок в основной закон Грузии, на этой неделе завершает свою работу. Заключительные заседания созданного при парламенте органа в знак протеста покидают представители политических партий. Причина – в некоторых деталях проекта новой Конституции, которые стали известны уже и широкой общественности.
Президента Грузии отныне будет избирать не народ, а 300 делегатов-представителей – такой порядок подразумевает документ, разработанный конституционной комиссией. В частности, в избрании главы государства будут участвовать депутаты парламента, все члены представительных органов Абхазской и Аджарской автономных республик, а также лица, подобранные с учетом результатов выборов в местное самоуправление по пропорциональным спискам. Возрастной ценз для главы государства увеличится с 35 до 40 лет, а обязательный срок проживания в стране – с 5 до 15 лет.
Еще сильнее ограничит новая Конституция и функции президента. Он больше не будет курировать вопросы безопасности и обороны, а Совбез, ныне действующий при главе государства, будет собираться только в случае военных действий. Более того, президент больше не будет верховным представителем страны на международной арене и не сможет представлять кандидатов в судьи и председателя Верховного суда. Эта прерогатива перейдет Высшему совету юстиции.
Your browser doesn’t support HTML5
Страсти по грузинской Конституции: победитель получает все?
Парламентские выборы, в свою очередь, пройдут по пропорциональной системе, но нераспределенные мандаты получит партия-победитель. Запретит новая Конституция и создание избирательных блоков.
Такое видение правящей партией будущего избирательной системы страны вызвало волну протеста со стороны оппозиции и части экспертов. Представители партии «Государство для народа» и вовсе демонстративно покинули ряды конституционной комиссии. Другие, как, например, «Единое национальное движение», намерены пересмотреть свое участие в процессе, говорит представитель партии Саломе Самадашвили:
«К сожалению, явно выражено желание правительства игнорировать общественное мнение и мнение оппозиционного политического спектра по поводу Конституции. Очень жаль, что правительство так поспешно пытается принять наиважнейший для страны документ, несмотря на то, что существует целый ряд мнений, противоречащих представленному проекту. Мы обсудим все эти процессы, и после соответствующего рассмотрения партия примет решение о том, как мы продолжим защищать общественные интересы в рамках конституционного процесса».
В «Грузинской мечте» демарш считают контрпродуктивным. По словам одного из лидеров партии власти Гии Вольского, еще много вопросов требуют обсуждения и дистанцирование от дебатов не пойдет на пользу стране:
«Естественно, есть разные мнения по этим вопросам, но само слово «бойкот» означает очень плохой процесс, который, по сути, является увиливанием от обсуждения очень важных для государства вопросов. Если говорить, например, о нераспределенных мандатах, то переговоры продолжаются, а преждевременный шантаж объявлением бойкота я не считаю серьезным».
Также, по словам депутата, контрпродуктивным является чрезмерный ажиотаж вокруг намерения партии власти уточнить понятие брака как «союза мужчины и женщины с целью создания семьи». Как заявил Вольский, в «Грузинской мечте» считают это необходимым, тем более что данную позицию «усиливают подписи более чем 200 представителей общественности». Если же кто-то не согласен, это все равно не должно стать причиной объявления бойкота.
В гражданском секторе такая позиция не нашла поддержки. По словам представителя Ассоциации молодых юристов конституционалиста Георгия Гоциридзе, то, что предлагает правящая партия, – опасный политический популизм:
«Подобная запись в Конституции станет фактическим поощрением насилия, с которым ежедневно сталкиваются представители ЛГБТ-сообщества. Была и альтернатива: записать, что брак – это добровольный союз женщины и мужчины, и добавить к статье пункт о том, что другие формы сожительства регулируются законом. На что они («Грузинская мечта») ответили, что это будет означать узаконивание полигамии. Даже в том случае, если в статье о браке будет записано, что брак – это добровольный союз мужчины и женщины, вердикт Конституционного суда не исключает того, что на основе статьи о дискриминации любой гражданин может обратиться и потребовать со стороны государства признания гражданского партнерства. То есть это не является превенцией. Это рассчитанный на избирателей политический мессидж».
Схожего мнения придерживается и представитель НПО «Международная прозрачность – Грузия» Лика Саджая. По ее словам, «Грузинская мечта» не смогла представить ни одного весомого аргумента в пользу такой инициативы:
«Запись в Конституции понятия брака как союза женщины и мужчины – популистский шаг. К сожалению, мы не услышали никаких аргументов о том, почему такая запись необходима, кроме того, что это являлось предвыборным обещанием «Грузинской мечты». Это еще раз доказывает, что не существует никакой правовой аргументации и логики, и единственным аргументом остается предвыборное обещание. Это будет очень плохой тенденцией, так как вызовет поощрение ущемления (сексуальных) меньшинств».
Впрочем, представители экспертного сообщества, несмотря на критическое отношение ко многим пунктам документа, в отличие от политической оппозиции, не намерены демонстративно покидать ряды конституционной комиссии. Они надеются повлиять на процесс и добиться большей конструктивности со стороны правящей партии, апеллируя, в случае надобности, к Венецианской комиссии.