Где-то неделю назад на югоосетинских новостных лентах появилась информация о том, что местный парламент принял программу духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения, на реализацию которой в ближайшие три года из госбюджета выделят 40 миллионов рублей.
Судя по каким-то неконкретным официальным комментариям, создавалось впечатление, что программа еще сырая, но при этом люди в меру своих сил хотят сделать что-то полезное для детей.
На парламентской сессии министр образования Натали Гассиева говорила, что эта программа предусматривает дополнительное образование одаренных детей, усиленное изучение математики в секциях робототехники и открытие релаксационных комнат в школах. В рамках программы предполагается выпуск учебников по культуре и традициям осетин, а также открытие музеев истории и центра детско-юношеского туризма.
Прекрасно. И прекрасно было ровно до выступления Эрика Пухаева в прошлую пятницу на сессии парламента, где его утверждали в должности премьер-министра. Я имею в виду вот этот фрагмент его выступления, где он говорит о стоящих перед правительством задачах:
Your browser doesn’t support HTML5
Чучхе для самых маленьких. Перевод на югоосетинский
«Необходимо усиление роли государства в обеспечении безопасности государства от внешних и внутренних угроз... Усиление роли духовных ценностей в жизни общества, развитие его интеллектуального потенциала. Проведение политики по формированию поколения, способного и готового служить интересам страны, развивать отечественную культуру и защищать ее от внешних идеологических угроз».
Это тоже про духовно-нравственное воспитание, только задачи новый премьер ставит куда более масштабные – выращивать целое поколение, как огурцы на грядках. Эдаких хунвейбинов, «способных и готовых служить».
И все-таки непонятно, о чем это: «усиление роли государства в обеспечении безопасности от внутренних и внешних угроз»? Кто конкретно эта внутренняя угроза? Врачи-отравители? Враги народа? И как конкретно собирается правительство предотвращать угрозы?
Или вот это: «усиление роли духовных ценностей в жизни общества». Вот как правительство намерено усилить роль этих ценностей? Проводить суды чести? Стреляться на дуэлях? Или, быть может, кабмин уйдет в монастырь?
И вообще, что такое воспитание?
Об этом я спросил Александра Асмолова, бывшего замминистра образования России, заведующего кафедрой психологии МГУ. И вот что он мне ответил:
«Когда речь идет о любом воспитании, мы имеем дело со сложнейшим процессом рождения ценностных установок, мотивов. Воспитание рождается, прежде всего, в контексте потока тех деятельностей и общений, через которые усваиваются ценности окружающей нас реальности того или иного общества. Для меня ключевыми ценностями являются ценности гражданского общества, которые усваиваются воспитанием, и других линий я не знаю и не понимаю.
– Один чиновник заявил о необходимости проведения политики по формированию поколения, способного и готового служить интересам страны. Это имеет отношение к воспитанию?
– Может быть дана установка, как задача учителям, прививать ученикам ту или иную определенную программу жизни. Это по сути дела идеологическая установка. Такие программы были, есть и бывают в странах, которые так или иначе имеют моноидеологию. Я хочу, чтобы это было четко понято: самым ярким примером моноидеологии является направление, которое называется «шовинистическая педагогика». Она описана в работе, которая называется «Шовен, солдат-землепашец». Шовинистическая педагогика – жесткая педагогика, когда навязывается одно видение мира, один подход, и связанный с этим термин – шовинизм, как то или иное превосходство одной системы. Поэтому всем, кто хочет понять шовинистическую идеологию, чтобы не впасть в ее грех и страх, нужно читать французских исследователей, которые выпустили целую книгу по шовинистической педагогике».
Югоосетинский общественник Лира Козаева говорит, что даже в самые отчаянные времена конфликта не звучало столько разглагольствований о внутренних угрозах, сколько звучит их уже после того, как Южную Осетию признала Россия и взяла ее под свою защиту и, казалось бы, настало время мира и развития.
Трудно сказать, чего в этом больше, говорит Лира Филипповна, – элементарного невежества или желания контролировать общество и держать его в подчинении при помощи жестких идеологических установок из прошлого. Или это оттого, что местным элитам просто больше нечего предложить обществу, говорит Лира Козаева:
«Какие внутренние угрозы? Каким внешним угрозам мы будем учить противостоять наших детей? Кто это написал?! Кто додумался до этого?! Это ж насколько мы тогда неблагополучное общество и неблагополучное государство, если нашим детям внутри государства угрожает опасность?!
Когда я работала в НПО, я участвовала в молодежных проектах, в рамках которых мы вывозили молодых людей за рубеж. Вскоре нам, не только мне, запретили вывозить молодежь. Знаешь почему? Мне так объяснили: «вы вывозите людей в благополучные страны. Они там расслабляются, видя вот эту хорошую благополучную жизнь, и вот в этой ситуации их очень легко завербовать». Я тогда ответила: «когда эта молодежь, у которой материнское молоко на губах не обсохло, с автоматами защищала родину, то оружие им доверить можно было. А вот куда-то поехать, воспользоваться возможностью, чтобы посмотреть мир, – это им доверять нельзя?»
Многие цхинвальцы, с кем я обсуждал этот доклад, отшучивались, мол, очевидно, что доклад писал не Эрик Пухаев, что ему дали, то он и прочитал.
Но тогда еще хуже, если окажется, что доклад с идеологическими установками в духе Северной Кореи утвердили в инстанциях и дали прочитать премьеру.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия