14 августа в Абхазии отмечают годовщину со дня вооруженной агрессии Грузии. В этот день в 1992 году грузинские вооруженные силы вошли на территорию Абхазии под двумя предлогами: официальным – охрана железной дороги, которая периодически подвергалась нападению (в Грузии, но не в Абхазии) сторонниками первого президента Грузии Звиада Гамсахурдия, и неофициальным – преследование сторонников все того же Звиада Гамсахурдия, скрывшихся с заложниками в приграничном с Грузией районе Абхазии. И в той и в другой версии укрощение сторонников Звиада Гамсахурдия стало причиной войны с Абхазией, в результате которой Эдуарду Шеварднадзе удалось объединить все национал-патриотические силы Грузии в борьбе с «абхазским сепаратизмом».
Война длилась чуть больше года и завершилась победой Абхазии в сентябре 1993 года. Однако под контролем Грузии оставалось Кодорское ущелье, да и в приграничном Галском районе Абхазии постоянно происходили локальные стычки с грузинскими диверсантами и погибали люди. Поэтому говорить об окончании войны в Абхазии было бы вернее, указывая 2008 год – освобождение Кодорского ущелья и признание Абхазии Россией, в результате которого в Абхазию были введены российские войска. В Грузии их называют оккупационными, а в Абхазии воспринимают как гарантию безопасности, а вот фраза «оккупация Абхазии» для абхазов четко ассоциируется с Грузией, с войной 1992-1993 года.
Your browser doesn’t support HTML5
На сегодняшний день между двумя соседями по две стороны от приграничной реки Ингур практически нет никаких официальных контактов, не считая «смирительной» гидроэлектростанции, расположенной на двух сторонах границы и находящейся в совместном пользовании. Единственный формат, в котором встречаются официальные представители Грузии и Абхазии, – вялотекущий женевский процесс, который столь невнятен и неэффективен, что стал неинтересен уже не только журналистам, но и самим участникам. Да и о чем пытаются договориться две соседние страны, пути которых за 25 лет после окончания войны окончательно разошлись? Грузия ориентирована на Европу, а Абхазия – на Россию. Мантра о территориальной целостности не помогла Грузии, так же, как нам не помогла наша гордость за победу, одержанную в войне с Грузией.
Сегодня, когда абхазский сегмент Facebook заполнен воспоминаниями о грузино-абхазской войне и люди благодарят защитников Абхазии, выражая надежду на то, что на нашей земле воцарится мир, я подумала, что победа, которую мы празднуем в сентябре в нашем сознании, еще не та победа. Мы все еще находимся в ожидании другой победы, о которой мечтали весь горький год войны, с августа по октябрь, когда в военных действиях погибали наши родные и близкие. У победы нашей мечты было совсем другое лицо. Тогда мы были уверены, что, стоит только изгнать грузинские войска с нашей Родины, и она превратиться в райское место, в котором все не просто любят друг друга, но и работают только на благо родины. «Мы не знали, с чем мы столкнемся после войны», – говорит ветеран войны. «Мне казалось, что народ наш более честный и более порядочный», – продолжает другой. Это стандартный набор надежд, которые помогали во время войны, но оказались неэффективными для мирной жизни.
Возможно, синдром победителя сыграл с нами злую шутку. Так бывает после войн и избирательных кампаний, когда главные действующие лица уходят в сторону, делегируя власти кропотливую работу по строительству государства. 25 лет показали: поторопились доверить страну политикам, главный лозунг которых «разделяй и властвуй». Четверть века безвременья – это веский повод, чтобы стряхнуть с себя эйфорию победы, вспомнить, о какой стране мы мечтали, и решить, куда и с кем теперь идти. Перепутье не может длиться вечно – уже четверть века позади.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции