Представительство Международного комитета Красного Креста в Южной Осетии ежегодно проводит мероприятие, посвященное судьбе пропавших без вести людей. В республике это, как правило, жертвы военных действий и конфликта, который длился с начала 90-х годов. Символ Международного дня пропавших без вести – синюю незабудку – дарили сегодня всем посетителям тематической фотовыставки и презентации переизданной книги «Воспоминание длиною в жизнь».
Сотрудник отдела МККК по связям с общественностью Марина Тедеты в беседе с «Эхом Кавказа» подчеркнула: международная организация, которая занимается во всем мире оказанием помощи жертвам конфликта, осуществляет весь спектр этой деятельности и в Южной Осетии. Выяснить судьбу людей с 2010 года помогает трехсторонний механизм по вопросам пропавших без вести, продолжает Марина Тедеты:
«Основополагающим правом является право знать о судьбе близких. Мы занимаемся как непосредственно выяснением участи пропавших без вести, так и оказанием помощи семьям. С 2010 года под эгидой МККК работает трехсторонний механизм по вопросам пропавших без вести. В нем участвуют все заинтересованные стороны. Он позволяет в конфиденциальной манере обмениваться информацией, которая могла бы пролить свет на судьбу пропавших».
Your browser doesn’t support HTML5
«Ждать и еще раз ждать»
Проблеме пропавших без вести, говорит Уполномоченный по правам человека при президенте РЮО Инал Тасоев, государство уделяет серьезное внимание:
«Во-первых, мы участвуем в трехстороннем координационном механизме по поиску пропавших без вести. В нем также участвуют Грузия и Российская Федерация. Все это происходит под эгидой Международного Красного Креста. В рамках этого координационного механизма была проделана огромная работа. Были составлены списки пропавших без вести, начиная с 1989 года по 2008 год. Был осуществлен сбор прижизненных данных и ДНК-профилей у родственников пропавших без вести. Также в рамках этого механизма были проведены несколько эксгумаций как на нашей территории, так и на территории Грузии».
С Комитетом Красного Креста и государством тесно сотрудничает югоосетинская общественная организация «Память и надежда», которая была создана в 2014 году. По словам ее лидера Лидии Кудзиевой, в списке пропавших без вести, собранном организацией, числилось 150 человек, на данный момент он уменьшился до 132 человек. Продолжает Лидия Кудзиева:
«Многие просто числились без вести пропавшими, они были задержаны грузинами, через несколько лет были освобождены, но не заявляли о себе, что они нашлись».
Помимо Комитета Красного Креста, «Память и надежда» взаимодействует с российской Миротворческой миссией имени генерала Лебедя:
«Благодаря этому, я собирала анализы ДНК у семей, и в результате нам удалось найти останки одного без вести пропавшего в 2008 году – Тедеева Маирбега Ефимовича. Они (миссия) сделали анализ, и все подтвердилось на 99,9%. Мы привезли его останки из Моздока вместе с Иналом Тасоевым».
Как рассказала Лидия Кудзиева, благодаря трехсторонним переговорам грузинская сторона передала информацию о массовом захоронении, по которому на данный момент идет серьезная работа:
«Нашли кладбище, где есть массовое захоронение. Сейчас идет работа по сравнению, по выяснению, кто из них кто. Это старые захоронения, 90-х годов. Одно захоронение в Гори, другое в Каспи».
Организация, которая объединила под своим крылом членов семей пропавших без вести, сталкивается и с проблемами:
«Многие отказываются сдавать ДНК анализы, они считают, что могут найти их (близких) живыми. Но это неправильно даже по отношению к другим семьям без вести пропавших, потому что, если они будут противостоять тому, чтобы сдавать анализы, возможно, несколько захоронений останутся неизвестными».
Даже если допустить, что человек в течение 27 лет остается живым, отмечает Кудзиева, и до сих пор не вернулся в семью, возможно, он недееспособен, потерял память, поэтому анализ ДНК пригодится в любом случае. У самой Лидии в начале 90-х без вести пропал муж, поэтому она понимает боль этих семей.
«Что делать, ждать и еще раз ждать», – говорит она.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия