Ингушская прокуратура направила в суд административное дело по обвинению продавщицы с рынка в распространении экстремистских материалов. Несмотря на законность принятого решения, действия сотрудников прокуратуры могут вызвать неоднозначную реакцию у жителей республики.
20 октября пресс-служба республиканской прокуратуры сообщила о том, что в ходе совместных действий сотрудников прокуратуры и Центра по противодействию экстремизму МВД по РИ в одном из павильонов, расположенных на территории рынка «Универсальный» в г. Назрани, удалось выявить местную жительницу, хранившую в целях распространения два экземпляра книги под названием «Крепость мусульманина», которая судом включена в список экстремистских материалов.
По данному факту прокурором республики возбуждено дело об административном правонарушении, которое направлено в Магасский районный суд и будет рассмотрено по существу в ближайшее время.
Your browser doesn’t support HTML5
Плацебо от экстремизма
В республике, где, по официальным данным, почти 99% населения исповедует ислам, данное решение прокуратуры воспринимается не совсем однозначно. Факты изъятия запрещенной литературы у жителей Ингушетии имели место и раньше, но делалось это обычно в рамках расследования других уголовных дел, связанных, например, с деятельностью НВФ, и литература среди прочих изъятых вещей являлась не самым главным аргументом вины подозреваемого. А так, чтобы сотрудники целенаправленно пришли на рынок, сделали контрольную закупку и привлекли к ответственности продавца печатной продукции, такого, пожалуй, еще не было.
К тому же изъятая книга «Крепость мусульманина» никакой опасности собой не представляет, так как содержит всего лишь молитвы, употребляемые мусульманами в различных жизненных ситуациях. Никаких призывов к насилию или изменению государственного строя в ней нет. В список запрещенной литературы книга попала в марте 2012 года на основании решения Ленинского районного суда города Оренбурга. Прокурор Ленинского района г. Оренбурга обратился в суд с заявлением о признании 68 печатных изданий экстремистской литературой. Данные издания были изъяты у жителя Оренбурга Асылжана Кельмухамбетова, осужденного в июне 2011 года за создание ячейки международного религиозного объединения «Нурджулар», признанного в России экстремистским.
Суд запретил практически всю изъятую при обыске у Кельмухамбетова библиотеку на основании экспертизы, которую проводили преподаватель Российского государственного гуманитарного университета, филолог Светлана Яковлева и преподаватель Московской православной духовной академии, священник русской православной церкви Юрий Максимов. Люди, далекие от ислама. С трудом можно представить себе ситуацию, когда исламского богослова привлекают к оценке православного молитвослова или даже книг христианских ученых. Следует также отметить, что среди 68 материалов – книги крупнейших российских издательств, специализирующихся на мусульманской литературе: «Сад», «Умма», «Новый Свет», «Диля», «Ансар».
В феврале 2015 года судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда рассмотрела апелляционные жалобы авторов Шамиля Аляутдинова и Фетхуллаха Гюлена, а также издательств «Новый Свет» и «Диля», чьи книги оказались под запретом, и отменила решение нижестоящего суда, сократив количество запрещенных книг с 68 до 18. «Крепость мусульманина» под реабилитацию не попала, так как по ней есть параллельные судебные решения Уссурийского и Магнитогорского райсудов, и пока они не будут оспорены, эта книга останется в федеральном списке экстремистских материалов.
Неизвестно, сколько еще могло бы продолжаться подобное судебное мракобесие, если бы не решение Южно-Сахалинского суда, признавшего в августе 2015 года «экстремистским материалом» книгу «Мольба к Богу: ее значение и место в исламе». При этом экстремистскими суд признал и прямые цитаты из Корана, что вызвало возмущение у главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова, подавшего апелляцию на данное решение и добившегося его отмены. В ноябре того же года президент России Владимир Путин подписал закон, по которому священные книги традиционных религий не могут признаваться экстремистскими, в том числе и цитаты из них.
То, что книга «Крепость мусульманина» до сих числится среди экстремистской литературы, по сути, противоречит данному закону, так как она содержит в себе только цитаты из Корана и хадисов пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует).
И совсем уж абсурдным выглядит тот факт, что за продажу мусульманского молитвенника к ответственности привлекли жителя мусульманской республики. Вместо того чтобы охотиться за юридически малограмотными продавцами с рынка, ингушская прокуратура могла бы проявить мудрость и инициировать новую экспертизу исламских книг, по ошибке или по глупости оказавшихся в списке запрещенных.