ПРАГА---Белорусский президент Александр Лукашенко принимал вчера спикера грузинского парламента Ираклия Кобахидзе. В частности, Лукашенко сказал: «Вы всегда честно и откровенно, еще со времен Михаила Саакашвили, поддерживали Белоруссию. У него была жесткая ориентация на Запад, и когда все были настроены против Белоруссии, он всегда открыто говорил только хорошие и теплые слова в отношении народа и белорусского президента, хотя это было непопулярно». У нас на прямой связи из Минска белорусский политолог Валерий Карбалевич.
Вадим Дубнов: Валерий, на мой взгляд, это весьма недружественное заявление по отношению к грузинской власти, весьма неделикатно по отношению к тем, кто не любит (Михаила) Саакашвили, и уж совсем вызывающее казалось бы по отношению к украинской власти. Почему за несколько дней до саммита «Восточного партнерства» (Александр) Лукашенко считает нужным быть таким жестким с людьми, с которыми, в общем, ссориться ему еще вчера казалось совсем не с руки?
Your browser doesn’t support HTML5
Лукашенко поставил Саакашвили всем в пример
Валерий Карбалевич: Знаете, у Лукашенко есть такая ностальгия по людям, которые когда-то, как он считает, сделали для него что-то хорошее. Когда стоял вопрос о том, признает Беларусь или нет Южную Осетию и Абхазию, Саакашвили тогда в благодарность за то, что Беларусь не признала, лоббировал, чтобы Европейский союз стал более лояльно относиться к Лукашенко, лоббировал его перед Западом. Лукашенко это запомнил, потому что не так много людей, которые вот так лоббировали его, и поэтому сейчас у него такая, чисто ностальгическая, наверное, благодарность за те времена, когда у власти был Михаил Саакашвили.
Вадим Дубнов: А (Петр) Порошенко? С Порошенко же ссориться совсем нельзя, казалось бы, ведь Порошенко был его определенным выходом в мир, особенно с учетом минского процесса и того балансирования, которым занимается Лукашенко много лет. Казалось бы, Порошенко – незаменимая фигура, и тут вдруг арест журналиста, объявленного шпионом, высылка дипломата, т.е. такая полномасштабная ссора. Почему Лукашенко на нее пошел именно сейчас и не случайно ли это подтянуто к отказу от поездки в Брюссель, которую так многие ждали?
Валерий Карбалевич: Ну, шпионские дела всегда достаточно сложные, закрытые. Я думаю, что здесь произошла определенная ситуация, когда она вышла из-под контроля. Действительно, еще 25 октября был арестован украинский журналист (Павел) Шаройко, и, согласно информации КГБ, было желание решить эту проблему полюбовно, кулуарно. Я напомню, что летом в Украине был задержан гражданин Беларуси, который тоже объявлен шпионом в Украине и в отношении которого заведено уголовное дело. Три недели между Киевом и Минском шел торг. Поскольку Шаройко – журналист, об этом стало известно средствам массовой информации Украины, ситуация вышла из-под контроля, и в такой ситуации Беларуси ничего не оставалось, как обнародовать информацию про задержание шпиона, ну а Украина в ответ тоже выслала белорусского дипломата. Я думаю, что тогда Лукашенко уже принял решение не ехать в Брюссель, тогда белорусские власти смелее пошли на обнародование этой информации, дескать, терять уже нечего. В принципе, я думаю, что это не планировалось заранее, а ситуация просто вышла из-под контроля.
Вадим Дубнов: А когда и почему Лукашенко принял окончательное решение не ехать в Брюссель?
Валерий Карбалевич: На прошлой неделе в Минске в кулуарах прошла информация, что он не поедет, и когда на прошлой неделе министр иностранных дел Беларуси (Владимир) Макей был в Москве, он проговорил эту мысль, что уровень представительства Беларуси в Брюсселе должен соответствовать тому уровню отношений, которые Беларусь имеет с Европейским союзом. Т.е., в принципе, из этого заявления можно было прочитать, что Лукашенко не поедет. Почему не поехал? Тому есть несколько причин. Возможно, он узнал, что не все лидеры ведущих европейских государств туда приедут, потому что, скажем, на предыдущие саммиты «Восточного партнерства» приезжали не все лидеры. Второе: не удалось договориться о двусторонних встречах с какими-то серьезными европейскими фигурами. Третье: возможно, он опасался каких-то нестандартных ситуаций, – там уже какие-то группы организовывали акции протеста против политики Лукашенко, журналисты могли бы задать какие-то острые вопросы, и это неприятно. Затем, конечно, фактор Москвы, – я не думаю, что Москва с удовольствием смотрела на желание Лукашенко ехать в Брюссель, Лукашенко это понимал, и нежелание ссоры с Москвой тоже сыграло свою роль. Есть еще один фактор – это то, что Лукашенко пока не получил того, чего он хочет от Брюсселя, и поэтому этот сигнал, что «ребята, если вы хотите дальше нормализовать отношения с Беларусью, делайте какие-то встречные шаги – и в сфере финансов, и в сфере визовых отношений и т.д.».