ПРАГА---Грузия предложила перевозить грузы других стран (например, из России в Армению) через Абхазию и Южную Осетию. Взвешиваем экономические и политические аспекты возможности такого шага с азербайджанским экспертом, депутатом Милли Меджлиса Расимом Мусабековым и армянским политологом, директором Института «Кавказ» Александром Искандаряном.
- Насколько такой вариант развития событий вероятен и что, собственно, по вашему мнению, подтолкнуло грузинские власти к такому заявлению?
Расим Мусабеков: Я думаю, что есть давление со стороны России. Грузия, на мой взгляд, не очень заинтересована, чтобы открывать сейчас транзитные перевозки, потому что в чисто финансовом отношении это мало что дает. Но в данном случае соглашение, которое было подписано как возможность допуска России в ВТО, предполагало таможенный контроль или мониторинг перемещения грузов через границы грузинских автономий, которые сейчас оккупированы Россией, со стороны швейцарской компании. Такой таможенный контроль как будто бы должен быть обеспечен. Будет или не будет – это большой вопрос, но Россия в свою очередь, по всей вероятности, оказывала давление на Грузию с тем, чтобы были открыты транзитные перевозки не только для Армении, но, видимо, и для России, через Абхазию и Южную Осетию как будто бы на Армению.
Your browser doesn’t support HTML5
Коридорный коэффициент
Для Азербайджана, откровенно говоря, не очень понятно, зачем это Грузии в условиях, когда с одной стороны Россия, оккупировавшая ее территорию, а с другой стороны Армения, которая голосует на всех международных площадках – ООН, Совет Европы – против резолюции в поддержку территориальной целостности Грузии. И, конечно же, я думаю, мы вправе попросить определенные разъяснения с учетом того, что мы с Грузией стратегические партнеры и союзники, в определенной мере, чтобы никаких военных перевозок через подобного рода коридоры в направлении Армении допущено не было. Я полагаю, что соответствующие разъяснения со стороны Грузии будут даны, и я представляю очень маловероятным, что железная дорога через Абхазию и Рокский тоннель для перевозок через Грузию в реальности будут использованы.
- То есть вы считаете, что все это происходит исключительно из-за давления России?
Расим Мусабеков: Я думаю, что давление России в первую очередь и, еще раз говорю, что Грузия, которая сама не может контролировать границы Южной Осетии и Абхазии с Россией, заинтересована в том, чтобы это делала швейцарская компания. По всей вероятности, со стороны России есть ответные требования. Железная дорога через Абхазию вообще маловероятна, потому что это требует капиталовложений, а те перевозки и объемы, которые сегодня имеются, не оправдывают даже эксплуатационные расходы. Ну а то, что если грузины будут пропускать через Рокский тоннель, то, на мой взгляд, это означает де-факто согласиться с тем, что автономии Грузии ушли. Вряд ли грузинское общественное мнение, с учетом того, что никаких материальных выгод в результате этого нет, допустит, чтобы это осуществлялось на постоянной основе. А форс-мажор, понятно, – это может быть техногенная катастрофа, это может быть природная катастрофа, могут быть такие случаи, когда срочные перевозки невозможно осуществить через Верхний Ларс, и они будут осуществляться каким-нибудь другим образом.
- Спикер Мелли Меджилса заявил, что в рабочей группе по межпарламентским связям в форме Азербайджан-Грузия дано поручение изучить этот вопрос. Что конкретно эта группа намеревается изучать и предпринимать?
Расим Мусабеков: Нет, парламентарии ничего изучать не будут. Я думаю, что ту обеспокоенность, которая была выражена на заседании парламента, несколько депутатов выступило – помимо меня, человека три-четыре, – с учетом наших очень близких партнерских отношений, мы доведем до сведения своих коллег в Грузии. Конечно же, это будет сделано в такой форме, чтобы оно не выглядело как какое-то давление или ущемление государственного суверенитета Грузии.
- Если расчет делался на то, чтобы спровоцировать какую-то негативную реакцию Баку, то насколько это удалось?
Расим Мусабеков: Не думаю, что это удалось. Менялись правительства в Грузии, менялись правительства в Азербайджане, но понимание того, что партнерство Азербайджана и Грузии является необходимым условием для сохранения государственного суверенитета и развития, над всем доминировало. Азербайджан и Грузия составляют естественный мост между Каспием и Черным морем. Половина моста никому не нужна, и в этом смысле партнерство, тесное взаимодействие, сотрудничество, союзничество Азербайджана и Грузии, я думаю, перевесит любые какие-то конъюнктурные моменты, которые могут возникнуть, и стороны всегда должны проявлять терпение, доводить свою точку зрения, находить взаимопонимание.
- То есть такие вот заявления, которые я нашла в азербайджанских СМИ о том, что это подрыв стратегического партнерства Азербайджана и Грузии, по-вашему, беспочвенны?
Расим Мусабеков: Политики по-разному реагируют. Во всяком случае, мой и государственный опыт, и политический позволяет мне утверждать, что будут найдены такие решения, при которых стратегическое партнерство Азербайджана и Грузии ущерб не потерпит. Я хочу напомнить, что в прошлом году разглагольствовали о транзите иранского газа через Армению в Грузию, но в итоге Азербайджан все грузинские потребности по газу закрыл, и никакого транзита как такового, даже в форме SWAP, не произошло. Я думаю, то же самое будет и на этот раз. Еще неизвестно, русские вообще пустят швейцарские компании для мониторинга на границу с Абхазией и Южной Осетией? Это еще надо подождать.
- Насколько я поняла, визит (Сержа) Саргсяна в Тбилиси не закончился ничем – он не завершился ни одним официальным комментарием по этому вопросу.
Расим Мусабеков: В принципе, если брать отношения Азербайджана с Грузией, то Азербайджан – второй или третий торговый партнер Грузии, Азербайджан – первый инвестор в Грузии, Азербайджан обеспечивает энергетическую безопасность Грузии. Что дает Армения Грузии – большой вопрос. У армян есть очень много претензий к Грузии, но дать ей что-либо самой Армении нечего. Я уже не говорю о том, что российская база в Армении мало что может сделать против Турции, но в любое время может ударить через Джавахк в тыл Грузии. Я думаю, что в Грузии это тоже понимают.
***
Вот что сказал по этому поводу армянский эксперт.
Александр Искандарян: Ну, это довольно сложная проблема, она в основном политического свойства, связана она далеко не с Арменией, а с теми проблемами, которые у Грузии есть, во-первых, во взаимоотношениях с Россией и, во-вторых, те проблемы, которые возникают при взаимодействии Грузии с частично признанными государствами – Абхазией и Южной Осетией. В последнее время мы видим сдвиг в этой проблеме – некоторое соглашение, которое готовилось еще при правительстве (Михаила) Саакашвили. Довольно давно, с 2011 года, идет этот процесс. Начали говорить и объявлять о том, что в случае некоторых обстоятельств природного характера, потому что та дорога, которая есть сейчас, – Военно-Грузинская дорога, проходит через пункт границы между Грузией и Россией «Верхний Ларс», по тем причинам, что это просто довольно высоко, там часто бывают снегопады и т.д., она частично закрывается. А это проблема, собственно, и для транзита в Грузию, и для транзита в Армению, поэтому в случае форс-мажорных обстоятельств пытаются открыть дорогу, которая идет через Южную Осетию, и даже идет разговор и о дороге через Абхазию.
Из Южной Осетии в Россию проходит Рокский тоннель, т.е. тут природные условия не мешают – под горами проходят, – а в случае с Абхазией, там вообще равнина. Этот проект, уже можно сказать, десятилетия не получается. Рано или поздно, я надеюсь, удастся сдвинуть эту проблему с места, таким образом, что, по крайней мере, в случае форс-мажорных обстоятельств, природных катаклизмов эту дорогу можно будет открывать, и если так получится, то процесс может пойти и дальше. Но политические проблемы остаются неизменными, и в Грузии этому проекту есть противодействие. В общем, мне кажется, что будет двигаться эта ситуация, будут каким-то образом открывать, но, насколько это быстро произойдет, – это сложно сказать.
- Но все-таки я замечу, что, когда (Георгий) Квирикашвили говорил о форс-мажорных обстоятельствах, министр иностранных дел добавил, что это возможно и на постоянной основе. Вопрос в том, что, собственно, подразумевается под форс-мажорными обстоятельствами, их там каждый день можно называть таковыми.
Александр Искандарян: Форс-мажорные обстоятельства зимой случаются действительно чуть ли не каждый день. Это и снегопады, которые для того региона или конкретной высоты совершено не форс-мажор, они бывают регулярно. Но мне кажется, что если дорога будет действительно открываться для форс-мажорных обстоятельств, то она рано или поздно откроется и для не форс-мажорных. Другое дело, что летом это не очень нужно, летом в Грузию идут и через «Верхний Ларс», и, насколько я знаю, идет процесс совершенствования той дороги, которая идет через «Верхний Ларс». Ее саму наладить неплохо бы, особенно с российской стороны там есть проблемы логистического свойства. Но если когда и откроется дорога через Осетию в случаях форс-мажорных обстоятельств, то естественно предполагать, что со временем она может быть открыта и не только для форс-мажора.
- Почему это было сделано, и действительно ли это в интересах Грузии, учитывая отношения с самопровозглашенными республиками, что какая-то швейцарская фирма будет контролировать границы, ввиду того, что сама Грузия этого не может, и как на это посмотрит Россия?
Александр Искандарян: Россия на это посмотрит неплохо, потому что это как раз то, что Россию будет удовлетворять, т.е. это будет дорога через государства, которые Россия признает, а Грузия не признает. Тут проблема, конечно же, в основном внутри Грузии, т.е. в Грузии есть этому противодействия политического характера. Какую пользу это принесет России и Грузии? Это принесет пользу Грузии, потому что большая часть груза доставляется как из Грузии в Россию, так и из России в Грузию. Здесь речь идет далеко не только, а, может быть, не столько о грузах, которые идут в Армению.
- Это экономически, а с политической точки зрения это такой жирный бонус для Абхазии и Южной Осетии, который в общем-то Грузии не выгоден.
Александр Искандарян: Ну, вот в том-то и проблема. Грузии он невыгоден, если предполагать, что проблема Абхазии и Южной Осетии в обозримом политическом будущем может каким бы то ни было образом разрешиться в пользу Грузии. Так как такого рода перспектив просто нет, то идти на некоторое признание реалий было бы, с точки зрения ситуации вообще вокруг и экономической пользы, которая будет, – резонно, но с точки зрения признания, политических причин, – нерезонно. Именно поэтому и пытаются спасти лицо тем, что этим будет заниматься фирма, которая принадлежит третьей стороне – Швейцарии, – как бы таким образом избегается проблема, какую таможню, собственно говоря, грузы проходят – грузинскую или осетинскую.
- Азербайджан очень нервно отреагировал на это предложение, и мой предыдущий собеседник из Азербайджана говорит, что стратегическая ось Азербайджан-Грузия много Грузии дает – энергию, топливо, важные узлы, – а что дает Армения, спрашивал он. Так что она дает, по-вашему?
Александр Искандарян: Стратегическая ось дает Грузии нечто, потому что очень многие энергоносители идут через Грузию. Другое дело, она дает и Азербайджану, потому что особого выбора у Азербайджана нет, какой-нибудь третьей или четвертой страны, через которую можно проложить эти нефте- и газопроводы и экспортировать нефть, не существует. Таким образом, тут есть некая взаимозависимость. Что касается взаимоотношений Грузии и Армении, то и в политическом, и в экономическом смысле они довольно благоприятные. Армения и Грузия довольно серьезно взаимодействуют в экономической сфере и в политической сфере, несмотря на то, что Армения и Грузия очень по-разному ориентированы в политическом смысле. Между Арменией и Грузией более 25 лет, с начала существования независимых государств, сохраняются очень благоприятные отношения. И сейчас они таковы – совсем недавно прошел визит армянского президента в Тбилиси, и там наверняка обсуждался и этот вопрос. Т.е. страны друг другу нужны, и поддержание благоприятных отношений в регионе, в котором есть довольно много проблем, – это задача, осознаваемая руководством и Армении, и Грузии.