В Южной Осетии убит Марек Дудаев, человек, имя которого несколько лет было под пристальным вниманием грузинской и осетинской прессы. Первые называли его убийцей и террористом, вторые героизировали его образ до защитника простого народа и бойца сопротивления. После долгих лет переговоров и работы правозащитных организаций Дудаев был освобожден из тбилисской тюрьмы в 2013 году.
В обществе смерть Дудаева не связывают с политикой, считая ее следствием его полукриминального образа жизни. В МВД Южной Осетии полагают, что причиной убийства, вероятнее всего, послужили личные неприязненные отношения.
По сообщению МВД республики, тело Марека Дудаева нашли в сельском клубе родового села Арцеу. На его теле было обнаружено два огнестрельных ранения, подозреваемый – односельчанин Дудаева, 32-летний Вячеслав Казиев, – предположительно, скрылся на территории Грузии у родственников.
Your browser doesn’t support HTML5
Жизнь и смерть Марека Дудаева
Имя Марека Дудаева появилось на слуху в 2004 году, когда неизвестные в масках, как впоследствии выяснилось – сотрудники правоохранительных органов Грузии, произвели в него пять выстрелов, два из которых были контрольными, закинули в багажник автомобиля и вывезли в Гори. Дудаев, который чудом выжил, предстал впоследствии перед судом в Тбилиси, который вынес ему обвинение по 16 пунктам, в том числе в убийстве Бесика Тенадзе, главаря арцевской преступной группировки. Марека Дудаева осудили на 23 года лишения свободы, однако в 2013 году он вышел на свободу по амнистии, которой предшествовала работа по его освобождению югоосетинских правозащитников и местных властей.
Все время следствия, а после и отбывания им наказания, персона Марека Дудаева была героизирована, его называли Арцевским Робин Гудом и жертвой грузинских спецслужб. После освобождения и возвращения на родину Дудаев становился фигурантом нескольких уголовных дел в самой Южной Осетии, в том числе, ему инкриминировали разбои, вымогательства, незаконную торговлю.
История жизни Марека Дудаева действительно полна и трагизма, и криминала. Поэтому перед обывателем Южной Осетии всегда вставала дилемма, как относиться к нему: как к герою, защитнику обиженных, или обычной криминальной фигуре? Местный общественник Тимур Цхурбати считает, что называть его «обыкновенным бандитом в высшей мере несправедливо»:
«У Марека Дудаева было много других мотивов. Надо знать, какую травму ему нанесли еще в подростковом возрасте, когда на его глазах был почти убит отец и изнасилована сестра. Называть такого человека бандитом за то, что он мстил, в высшей мере несправедливо. Он пресек наркотрафик в своем родном селе Арцев. Он попросту отстреливал наркодилеров. Я не говорю, что это законно, но это не бандит, это нечто другое, чему я не могу дать определение. Это какой-то прообраз Робина Гуда современности. Он держал ферму, разводил скот, пчел, давал работу крестьянам, и грузинам, и осетинам. Да, он часто действовал с превышением полномочий обычного гражданина, но мы и не жили в обычном, нормальном обществе. Фактически он жил в прифронтовой зоне. И требовать от него надо соответственно условиям».
В доказательство он приводит в пример эпизоды из судебных заседаний, на которых присутствовала местная правозащитница Лира Козаева:
«С ее слов я знаю, что на суде свидетели грузины, когда их спрашивали о тех убийствах, которые совершил Марек Дудаев, грузинские крестьяне, с прямотой, присущей простому человеку, отвечали: да, он убил того-то и того-то, но их давно надо было убить, ведь они беспредельничали, пользуясь тем, что власть в Грузии была тоже довольно шаткой».
В беседе с «Эхом Кавказа» Цхурбати поделился, что никак не оправдывает проблемы с законом у Дудаева после освобождения из грузинской тюрьмы, но тут же добавил:
«Могло ли их не быть, после всего перенесенного? У него, скорее всего, была нарушена психика, в том плане, что его нервная система была расшатана до предела. Нет, для меня он не герой, он обыкновенный хороший парень, который попал в такие адские условия, и его судьбу исковеркала война. Он для меня жертва войны. И даже его гибель – это последствия войны, в которой он совершенно не виноват».
Жертвой грузино-осетинского конфликта называет Дудаева и Лира Козаева, которая несколько лет занималась его делом и не пропустила ни одного судебного процесса над Дудаевым в Грузии. Она вспоминает, что поломанная в 15 лет психика подростка отразилась в двойственности натуры Марека: доброта сочеталась в нем с неконтролируемой жестокостью. После освобождения она перестала общаться с Дудаевым, чья семья утверждала, что заплатила грузинским властям выкуп более чем в сто тысяч евро, что не соответствовало, по словам правозащитницы, действительности. Продолжает Лира Козаева:
«Когда он сюда приехал, у него не было проблем с законом, это потом пошло. Просто кто мог предвидеть, что его сознание осталось в 90-х?! Жена, ребенок, все было нормально, я мечтала о том, что он начнет работать, ему обещали работу – не получилось. Потом у него появилась бредовая идея идти в парламент. Но вот это известие о том, что его вот так расстреляли, меня, конечно, очень расстроило».
Один из моих собеседников, не пожелавший представиться, признался, что у него нет ощущения того, что из жизни ушла личность, которая играла роль в истории республики или внесла вклад в ее развитие. Он назвал чрезмерной героизацию образа Дудаева до его освобождения:
«Любой человек, ушедший из жизни преждевременно, конечно, вызывает сочувствие. Через мясорубку, включая смерть близких, застенки, войну, прошли многие. Но остались при этом людьми. О Дудаеве так сказать трудно».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия