Возрастной ценз: «спрос рождает предложение»

До самого недавнего времени, можно сказать, до начала этого года, тема изменения возрастного ценза для кандидатов в президенты Абхазии была в республике негласно табуирована. То есть, возможно, в частных разговорах она и всплывала, но в публичном пространстве это, как представляется, выглядело покушением на нечто сакральное, завещанное первым президентом и основателем современного абхазского государства Владиславом Ардзинба. Вот почему еще в ходе президентской избирательной кампании 2011 года наблюдатели рассуждали: для Сергея Шамба это последняя попытка претендовать на пост главы государства, потому что через пять лет ему будет уже больше 65-ти, а вот Александр Анкваб, хотя он лишь на год и 9 месяцев моложе, может баллотироваться еще раз, поскольку ему 65-ти еще не будет...

И вот сейчас, после того как и Александру Золотинсковичу в декабре прошлого года исполнилось 65 лет, а впереди уже ясно замаячили очередные президентские выборы (если не произойдет ничего экстраординарного, они грядут через полтора года), оба эти ветерана и тяжеловеса абхазской политики, вернувшиеся после перерыва в пару лет (у каждого были, как известно, свои причины для этих тайм-аутов) в политику публичную, полны еще энергии, не говоря об их опыте, но на высший государственный пост претендовать, согласно Конституции Абхазии, не могут.

Возрастной ценз: «спрос рождает предложение»

Как говорится, спрос рождает предложение. «Предложение» в данном случае – это прозвучавшая инициатива по внесению конституционной поправки, изменяющей возрастной ценз для кандидатов в президенты – и нижний, и верхний его порог – в сторону повышения. Примечательно, что ранее, в течение всего прожитого нами отрезка времени в XXI веке, это предложение не звучало, ибо не было на него и спроса – потенциальных кандидатов, которым мешал бы «верхний порог». Сейчас же людская молва сразу увязала данную инициативу не только с названными политиками, но и с некоторыми другими, кому к августу 2019-го будет 65 и больше.

Я уже пару раз касался в публикациях на «Эхе Кавказа» этой темы. Напомню, что еще в середине января пользователь под ником «Человек добра» в фейсбучной группе «Абхаз авто» предложил поучаствовать в опросе на тему: «Кто за то, чтобы внести поправку в конституционный закон о выборах президента РА по возрастному барьеру?» Вместо существующего положения «от 35 до 65 лет» предлагалось «от 40 до 70 лет». И для разнообразия еще несколько вариантов. А затем, 31 января, на внеочередном съезде партии «Народный фронт Абхазии за справедливость и развитие» прозвучало предложение установить возрастной ценз «от 40 до 70 лет» и было принято поддержанное общественной организацией «Справедливая Абхазия» решение создать инициативную группу по сбору подписей на внесение соответствующих поправок в Конституцию и конституционный закон о выборах президента РА. Заодно предлагалось повысить возрастной ценз для депутатов парламента Абхазии и депутатов органов местного самоуправления.

Далее эта тема получила развитие. 19 февраля на расширенном заседании актива Федерации независимых профсоюзов Республики Абхазия инициативы партии по внесению изменений в Конституцию РА были единогласно поддержаны. Более того, профсоюзный актив посчитал целесообразным повысить нижний возрастной ценз для кандидата в президенты с 35 до 45 лет, а верхний возрастной ценз – с 65 до 75 лет.

21 февраля ту же инициативу поддержала общественная организация «Айтайра». «Верхний возрастной предел для кандидатов в президенты Абхазии не считаем целесообразным ограничивать», – говорится в заявлении ОО за подписью ее сопредседателя Леонида Лакербая.

Нельзя исключать, что эту идею поддержат и некоторые другие организации. И, конечно, в интернет-сообществе появилось немало высказываний «за». Вот что пишет один завсегдатай форумов: «Считаю правильным поставленный вопрос. Не годы должны ограничивать способность быть президентом, а физическое и психическое здоровье. Есть комиссия по государственному языку, должна быть комиссия по здоровью». Противники внесения изменений, о политических предпочтениях которых тоже можно догадываться, отвечают возражениями наподобие этого: «Мы все прекрасно знаем, для кого хотят провести эту поправку... Неужели нет педали тормоза в этой машине? Может, стоит уделить время семье... детям... внукам?»

Ну, а как «у них», то бишь, в других странах? Странно, но инициаторы изменений почему-то на зарубежный опыт не ссылались. И я только сегодня, заглянув в интернет, выяснил любопытную картину. Оказывается, в странах мира установление верхней возрастной планки для кандидатов в президенты не практикуется. (Во всяком случае, не нашел ни одного примера применения ныне такой планки.) Другое дело – нижняя планка. Наиболее распространенной является норма, согласно которой президентом можно стать по достижении 35 лет. Такой возрастной ценз установлен в США, России, Австрии, Ирландии, Исландии, Индии, Венгрии, Мексике, Португалии и других странах. Для президентов ФРГ, Греции, Албании, Болгарии, Словакии, Македонии, Турции этот возрастной порог составляет 40 лет. В Китае, Монголии – 45 лет, в Италии – 50 лет. Более низкий возрастной ценз в Доминиканской Республике – 30 лет, в Никарагуа он составляет 25 лет. В конституциях ряда стран возрастной ценз не устанавливается (например, Франция).

Но вот что интересно. До середины 90-х в некоторых постсоветских странах предельный возраст кандидата в президенты равнялся аккурат 65 годам. В России он был установлен еще до распада СССР, в апреле 1991 года. Нетрудно догадаться, что двигало теми, кто устанавливал эти ограничения – свежие еще воспоминания о советской «геронтократии» до 1985 года. Но уже в 1995 году с подачи того же Бориса Ельцина, который за четыре года до этого ввел данное ограничение, оно было снято. Спрос порождает предложение: в 1996 году предстояли очередные выборы президента РФ, а Ельцин родился в феврале 1931 года, так что считайте сами...

65-летний ценз в Абхазии был введен, всегда казалось мне, именно в связи с опасением возврата «геронтократии». И то, что так было в целом ряде постсоветских стран, прежде всего в России, подтверждает данную догадку. В Абхазии, принимая в ноябре 1994 года Конституцию, ориентировались на эти страны, а потом данное ограничение в силу разных причин, как не мешавшее главным политическим фигурам, так и осталось.

Как некий рудимент? Возможно. И тем не менее, остаюсь при своем уже высказанном ранее мнении: вряд ли перед выборами 2019 года верхний возрастной ценз повысят или вообще отменят. Просто потому, что этот вопрос становится сейчас инструментом предвыборной борьбы и заблокировать принятие изменений совсем нетрудно. Но вот в последующие избирательные циклы эти изменения вполне могут произойти.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии