Сегодня Цхинвал с рабочим визитом посетили сопредседатели Женевских дискуссий. Одной из центральных тем, которые они обсуждали с президентом Анатолием Бибиловым, был вопрос о выдаче родственникам тела гражданина Грузии Арчила Татунашвили, погибшего 22 февраля после допроса в югоосетинском КГБ.
Президент Южной Осетии заявил сопредседателям Женевских дискуссий, что тело Арчила Татунашвили не выдадут Грузии без заключения судебно-медицинской экспертизы, которую проводят или проведут в ближайшее время российские эксперты. Видимо, югоосетинская сторона хочет подкрепить свою позицию заключением экспертизы, подтверждающей ненасильственную смерть Арчила Татунашвили. Анатолий Бибилов в беседе с сопредседателями Женевских дискуссий предложил всем заинтересованным сторонам набраться терпения и не политизировать вопрос:
«Даже в Грузии, чтобы провести подобную экспертизу, необходим как минимум месяц. Никто не говорит, что его не надо выдавать, хотя такая позиция у части общества тоже есть. У тех, которые тоже ждут возвращения своих детей, одному из которых не было и 16 лет. У нас 150 человек считаются без вести пропавшими, и мы из этого политику не делаем. Мы всегда выходим на площадки и обсуждаем эти вопросы».
Your browser doesn’t support HTML5
Сегодня Арчил, завтра Алан…
Независимый судмедэксперт из Грузии Майя Николеишвили в интервью Мзии Паресишвили пояснила, что на проведение некоторых исследований может уйти месяц и даже два. Но есть еще один момент, о котором не упомянул президент. В официальной версии смерти Татунашвили захотят убедиться и грузинская сторона, и представители международного сообщества. И есть только один способ это сделать – провести собственную экспертизу. Но проблема в том, что через месяц или два это будет сделать сложно, заявила она:
«Как влияет время не установление причин смерти?
– Мы сейчас говорим, насколько это важно для повторной экспертизы. Во время первичной экспертизы, которую провели в Южной Осетии, я уверена, там взяли микропрепараты для гистологического исследования, т.е. для микроскопического исследования, и все остальное, и труп сфотографировали, как это положено во всех цивилизованных странах. Наверное, это все есть. Но мы сейчас говорим о повторной экспертизе, насколько неизменны будут внутренние органы. Изменения, конечно, будут, даже если он был помещен в холодильную камеру. Для микроскопического исследования, я думаю, они не будут пригодны – для тонких процессов, которые, допустим, надо найти в сердце. При этом я сомневаюсь, чтобы мы получили доступ к микропрепаратам и заключениям первичной экспертизы. Что касается наружных повреждений, если они есть, повреждения на коже (уже 13 или 14 дней прошло), конечно, они меняются, и все меньше остается возможностей, чтобы повторная экспертиза успешно решила все вопросы, которые будут перед ней поставлены».
Наверное, можно было бы снять напряжение и упреки в адрес Цхинвала, подключив нейтральных экспертов, которым бы доверяли все стороны. Подобные прецеденты уже были, говорит аналитик Международной кризисной группы Олеся Вартанян:
«Когда грузинская и абхазская стороны начали работу по пропавшим без вести в Абхазии, которая успешно развивается последние 7-8 лет, то они пригласили экспертов из Аргентины. Но там был немного другой случай – они устанавливали личность, а не причины смерти. Но даже в этом случае – это хороший прецедент: когда осетины не доверяют грузинской экспертизе, а грузины не верят российской и югоосетинской, тогда легко решить этот вопрос, пригласив зарубежных экспертов, которым бы доверяли все стороны».
Но вариант решения проблемы, который выбрал Цхинвал, вызывает недоверие и Грузии, и международных наблюдателей, его воспринимают едва ли не как доказательство вины. Отдельного внимания заслуживает фрагмент заявления Анатолия Бибилова, в котором президент парирует упреки упоминанием о без вести пропавших осетинах. Вышло скверно, и именно оттого, в каком контексте это прозвучало.
Злодеяния одних преступников не являются оправданием для других преступлений и лиц, их совершивших. Подобный взаимозачет, мягко говоря, неуместен. Эти «ссылки» впервые прозвучали некоторое время назад от полпреда президента по вопросам постконфликтного урегулирования Мурата Джиоева, теперь их повторил президент. Не знаю, какой политтехнолог это придумал, но заявление вышло со стойким привкусом цинизма.
Кстати, и сравнения преступлений некорректны, в 2008 году были совершены военные преступления в отношении мирного населения, в случае с Арчилом, скорее всего, преступление должностное, вроде того, что какие-то придурки забили человека до смерти. В пользу этой версии говорит все, что сделали власти до сих пор: начиная от официальных заявлений о причинах смерти и, мягко говоря, неубедительных обвинений в диверсионной деятельности, заканчивая запретом на показ тела.
Так бывает – убивать не хотели, просто не могли остановиться. Не рассчитали. Трудно найти компромисс между удовлетворением бьющего и пределом возможностей избиваемого. Особенно это сложно, когда несколько бьют одного. Помните, как в 2006 году депутата югоосетинского парламента Батыра Пухаева омоновцы забрали со свадьбы, избили со страшной силой и выкинули умирать за пограничный шлагбаум со стороны Тамарашени. Батыру повезло – он выжил, а Арчилу не повезло. И теперь, вместо того чтобы провести открытое расследование, наказать виновных и продемонстрировать всему миру, что Южная Осетия – это цивилизованное государство, где правит закон, это самое государство бросается лицом в абсолютно проигрышную авантюру.
Главная проблема в том, что так будет продолжаться и дальше. Сегодня Арчил, завтра Алан... В этом смысле не надо вестись на попытки представить эту историю в свете осетино-грузинского конфликта. Произвол не распространяется исключительно на грузин или на преступников–диверсантов. Он распространяется на всех, потому что произвол – это ничем не стесненная воля человека, облеченного властью. Ограничить эту волю в данном случае прежде всего в интересах осетин.
Что до грузин, то они пытаются как-то воздействовать на ситуацию – рассылают в международные организации жалобы на Россию как на страну, осуществляющую эффективный контроль на территории Южной Осетии. Инициируют принятие в парламенте некоего аналога списка Магнитского... Вопрос: насколько это эффективно? Российский политолог, руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алесей Малашенко говорит, что не очень:
«Я думаю, что никакие формы давления невозможны, потому что Россия так далеко зашла, у нее такое количество внешнеполитических проблем, что на фоне того, что сейчас происходит повсюду, где только можно, – это просто мелочь. Я думаю, это никак не будет замечено. Другое дело, что грузины встраиваются в канву критики России – это совершенно ясно и понятно, но, я думаю, это не тот эпизод, который кого-то страшно потрясет на фоне того, что было в Аргентине, в Сирии с «группой Вагнера». Сейчас все занимаются другим».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии