Жаркие обсуждения вокруг будущего Женевских дискуссий в Грузии набирают обороты. После заявления премьер-министра Георгия Квирикашвили о том, что он готов лично подключиться к формату, члены его команды все чаще говорят о необходимости изменения последнего. Но планы правящей силы «Грузинская мечта» многих настораживают.
Критика женевских переговоров из уст министра по вопросам беженцев Созара Субари подлила масла в огонь в дискуссиях вокруг будущего данного формата. Это единственный формат после августовской войны 2008 года, в котором стороны конфликта – представители Грузии и России, а также де-факто властей Абхазии и Южной Осетии при участии международных партнеров ЕС, США, ОБСЕ и ООН – на уровне рабочих групп обсуждают вопросы безопасности и гуманитарные проблемы.
9 марта премьер-министр Георгий Квирикашвили обратился к руководству РФ с инициативой выйти из «заколдованного круга» безрезультатных встреч, а для большей эффективности он выразил готовность лично подключиться к встречам в Женеве. Но не все уверены в том, что Квирикашвили своим непосредственным присутствием в Женеве и благодаря личному обаянию сумеет разрешить годами длящийся конфликт. Оппоненты власти сочли инициативу капитуляцией.
Your browser doesn’t support HTML5
Чем заменить женевский формат?
Тем не менее говорить об изменении женевского формата необходимо, настаивает министр по вопросам беженцев Созар Субари.
«Женевский формат, думаю, изначально был обречен на неэффективность. Нужно, чтобы встреча была более высокого уровня. Желательно, на уровне первых лиц», – заявил министр накануне.
Сторонники изменений не ведают, что говорят, не замедлил с ответом бывший глава грузинской делегации на Женевских дискуссиях, а ныне оппозиционный депутат от «Европейской Грузии» Серги Капанадзе:
«То, что в Женеве не достигнут успех, – виноват не формат. Это вина России. Естественно, повышение уровня формата возможно и даже желательно. Но каждый должен хорошо понимать, что любая попытка изменений содержит риск полного исчезновения этого формата. Мы можем получить довоенный вариант, когда Россия выступала как медиатор, а не сторона конфликта, и Грузия оставалась против России одна. Возвращение таких форматов нанесет нам еще больше ущерба».
Без новых инициатив (переговорный) процесс не будет развиваться, считает вице-спикер парламента, один из лидеров правящей «Грузинской мечты» Гия Вольский.
«Новые инициативы интенсивно обрабатываются, позиции согласовываются. После этого возможна встреча если не на уровне премьер-министров, то министров иностранных дел. Когда-нибудь и на высшем уровне может состояться встреча, если будет подготовлен фундамент. Нужно сделать первый шаг, поэтому считаю заявление премьера (Квирикашвили) своевременным. А возгласы об уступке и другие постыдные оценки – это проявление политической незрелости», – считает Гия Вольский, при этом в детали того, как это может произойти, не вдается.
Из-за неясности плана действий и будущей роли премьер-министра в Женевских дискуссиях грузинские наблюдатели теряются в догадках. «Не нужно делать женевский формат заложником успеха», – считает старший научный сотрудник Фонда Рондели (Грузинский фонд стратегических и международных исследований) Шота Утиашвили:
«Женевский формат на данном этапе проходит на уровне рабочих групп. Повышение его уровня возможно, если будет проведена пленарная встреча, и это заложено в уставе формата. Пленарная встреча подразумевает отсутствие на ней представителей де-факто властей из оккупированных территорий. То есть участниками будут Грузия, Россия, США, ЕС, ОБСЕ и ООН. На это Россия категорически не соглашается, хотя то, что в формате заложена возможность пленарной встречи, это уже хорошо для нас, и не думаю, что отказываться от нее – правильное решение».
Неясна для Шоты Утиашвили и картина встреч после вовлечения в нее премьер-министра Грузии.
«В Женеве проходят встречи четыре раза в год. В них участвуют представители сторон с равными позициями, на уровне заместителей министров иностранных дел и так далее. Если изменится формат и поднимется на уровень глав государств или правительств, то что это означает? Означает, что будет из Грузии Квирикашвили, от России – Медведев или Путин, а из США кто? – Трамп?» – разводит руками Шота Утиашвили.
Грузинские наблюдатели опасаются, что, в случае согласия, Москва может использовать инициативу грузинского премьера для еще большей легитимации де-факто республик Абхазия и Южная Осетия. Примечательно, что на обращение премьер-министра Квирикашвили из Москвы пока никто не откликнулся.
Обычно почти после каждой встречи в Женеве Россия критикует Грузию за то, что она не соглашается подписывать договор о неприменении силы с представителями де-факто властей. Но также традиционно на Смоленской не забывают подчеркнуть, что «диалог в женевском формате, несмотря ни на что, считаем полезным и выступаем за его продолжение».
Очередная, 43-я по счету встреча запланирована на 27-28 марта. При встрече с сопредседателями Женевских дискуссий в Тбилиси грузинская сторона отказалась рассматривать другие вопросы повестки дня, кроме передачи тела гражданина Грузии Арчила Татунашвили, задержанного осетинскими силовиками и умершего 23 февраля при невыясненных обстоятельствах в цхинвальской больнице.