ПРАГА---В Армении набирает обороты скандал, связанный с задержанием в столице самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республики Степанакерте жительницы Еревана Аси Хачатрян. 19-летняя девушка, с начала 2018 года живущая и работающая в Степанакерте, была, по сообщениям армянской прессы, доставлена в отделение полиции, где подверглась оскорблениям, в том числе и физическим.
Как рассказала сама Ася Хачатрян, ей заявили, что «в Карабахе женщина не должна курить на улице или красить волосы в синий цвет… Иди и требуй закона в Армении». Более того, она утверждает, что полицейские оказали давление и применили против нее и ее подруги насилие именно из-за ее внешнего вида и курения в ночное время суток на улице.
Случай вызвал в армянском сегменте интернета бурную полемику, которая временами выходила на уровень выяснения отношений между Арменией и НКР вообще. О том, как выплеснулись наружу давно копившиеся вопросы, мы побеседовали с главным редактором сайта epress.am Юрием Манвеляном.
Вадим Дубнов: Вся эта история с Асей Хачатрян случилась в феврале, почему все так накалилось именно сейчас, в конце марта?
Your browser doesn’t support HTML5
Табу Карабаха
Юрий Манвелян: Ася Хачатрян об этом начала говорить задолго до марта. Она писала об этом на своей странице в социальной сети Facebook месяц назад, и она даже обращалась к журналистам и карабахскому омбудсмену, просто к этому не относились серьезно. Как она рассказывает, ей предлагали замять это дело. А сейчас в социальных сетях начало распространяться видео, где Ася Хачатрян рассказывает о том, что с ней произошло. Потом оказалось, что на самом деле она не единственный человек, который имел такой опыт в отношениях с карабахской полицией. С другой стороны, начали спекулировать на этой теме и карабахские, и ереванские политики. Они начали говорить, что вся эта тема преследует цель укрепить антагонизм между карабахцами и – не знаю, как здесь точнее, ну, скажем так – айастанцами (Айастан – самоназвание Армении – Ред.). Если проследить динамику, то все эти мнения, которыми пытались отвлечь внимание от действий карабахских полицейских в общем-то исходили от власти – высокопоставленных чиновников и т.д. Это не первый случай, когда у адвокатов и правозащитников возникают проблемы с тем, чтобы защищать этих людей. Как известно, Республика Армения не признает независимость Карабахской республики, т.е. мы опять сталкиваемся с какой-то двойной реальностью.
Вадим Дубнов: Я как раз хотел поговорить об этой двойной реальности, потому что, с одной стороны, действительно, как вы сказали, есть Республика Армения, в которую как бы Карабах фактически интегрирован и административно, и политически, и есть фразы полицейских про «ищи закон в Армении». Это становится политической проблемой, если простой бытовой случай полицейского насилия вызывает такие, совсем не бытовые страсти?
Юрий Манвелян: Это никогда не прекращало быть политической проблемой. Это действительно проблема, потому что вне зависимости от женщин с синими волосами, курящих на улицах Степанакерта, каждые полгода сотни людей из Армении мужского пола отправляются в Карабах его защищать. Эти люди – граждане Армении, и сейчас люди, которые работают непосредственно на власти Карабаха, начинают спекулировать на этих темах, начинают поднимать вопросы патриотизма и всего остального, они начинают приписывать Асе Хачатрян то, что, оказывается, вопрос Карабаха зависит от нее, и это довольно стандартная ситуация. Ася, выходит, – риск для независимости Карабаха. На самом деле, ситуация ясна, и она просто усугубляется тем, что все произошло в Карабахе, на крайне милитаризированной территории. Ни у кого нет иллюзий по поводу полицейских участков в Армении – они все действуют в общем-то по схожим схемам, и там избивают людей. Просто сейчас оказалось, и это ни для кого не секрет, что это происходит и в Карабахе, где даже эти формальные институты не действуют, там гражданское общество просто невозможно.
Вадим Дубнов: То, что в Карабахе произошло, в общем, примерно то же, что, как вы говорите, могло произойти в любом другом регионе Армении. Создается впечатление, что разрушено какое-то табу и что давно копившиеся вопросы и противоречия сейчас как будто выплеснулись наружу. Есть такое?
Юрий Манвелян: Несомненно, все, что связано с Карабахом, это табу. Несомненно, все, что связано с Карабахом, это способ объяснить всю ситуацию, которая происходит с Арменией. Есть такая злость. Даже сегодня было шествие в поддержку, в знак солидарности с молодой женщиной. Это первый раз, когда представительство Карабаха в Армении вообще обрело какой-то политический смысл. На самом деле, ситуация довольно контролируемая властями. Не все готовы к этой двойной реальности, это понимают только власти и их пропаганда, но оказалось, что тотальный контроль за средствами массовой информации недостаточен, поэтому вдруг выплескивается такая тема. Тема Карабаха усугублена тем, что последние два президента Армении – выходцы из Карабаха, и это наболевшая тема. Но когда всю ответственность за этот конфликт карабахцев и некарабахцев возлагают на людей, которые вообще не являются носителями этого конфликта, которые просто являются жертвами полицейского произвола, не совсем честно.
Вадим Дубнов: Чем чревато разрушение системы табу и системы мифов на карабахском направлении, ведь эти системы были основополагающими для армянской политики?
Юрий Манвелян: В условиях монополизации всех сфер жизнедеятельности – начиная с экономики и заканчивая гуманитарными, образовательными сферами, – в общем-то ситуация хуже некуда. Единственное, к чему это может привести в конструктивном русле, это к требованию публикации того, о чем говорят во время переговоров по армяно-азербайджанскому конфликту. Это все вскрывает все те бюрократические и пропагандистские клише, которыми нас кормят. Мы все понимаем, что то, чем нас кормят, и то, чем кормят европейских и западных бюрократов, это не одно и то же. Я надеюсь, что это приведет к тому, что появятся требования к властям, чтобы на армяно-азербайджанских переговорах, которые тоже монополизированы со стороны правящих элит, просто не встречаться и не разговаривать секретно. Ничего хуже не может быть. В этой ситуации может быть только лучше, потому что хуже, кажется, некуда. Миграция из Армении и из Карабаха – это самый массовый протест, который может быть. Это массовый политический протест, который никак не идентифицируется как протест, и люди бегут именно от такой полиции, от такой армии, от таких отношений, от таких чиновников, просто сохраняя какие-то рамки патриотизма, может быть, и они просто не говорят об этом. Они думают, что миграция – это их личная проблема. Лучше уехать, чем вдруг сказать что-то плохо про Карабах.
* * *
Впрочем, есть в Армении и другие представления и о случившемся, и о природе отношения к Карабаху и карабахцам. Политолог Гагик Авакян не склонен видеть в сложности отношений ереванцев и карабахцев что-то исключительное.
Вадим Дубнов: Девушку Асю Хачатрян полиция задерживает на улице Степанакерта за подозрительный внешний вид, – обычная история, которая могла бы случиться где угодно на просторах бывшей 1/6 части суши. Почему такой простой сюжет становится поводом для выяснения отношений между Карабахом и Арменией в целом?
Гагик Авакян: Я не думаю, что это стало поводом для выяснения именно отношений между Карабахом и Арменией в целом, просто то, что это произошло в Степанакерте, людей немного возмущает. В Ереване, может быть, этого не произошло бы, потому что здешние полицейские как-то больше видели мир, чем, скажем, степанакертские, и девушка с голубыми волосами, с татуировкой, в пирсинге в 12 часов ночи для них не так уж в новинку. Но такое же могло, естественно, произойти в схожих по уровню отдаленности от цивилизации в Алаверди или Горисе, и реакция полицейских была бы схожей и, соответственно, абсолютно схожей была бы реакция горисских или алавердских чиновников. По-моему, утрировано представление о том, что это какой-то конфликт между двумя частями Армении. С любой другой частью Армении было бы то же самое.
Вадим Дубнов: Горисские полицейские сказали бы ей «иди, качай права в Ереване»?
Гагик Авакян: Безусловно. Именно так бы и сказали горисские полицейские: «Иди туда, столичная штучка, там качай права». По большому счету, в какой-то момент было небольшое напряжение в армяно-карабахских отношениях, только лишь потому, что все у власти – выходцы из Карабаха. Когда у власти был Левон Тер-Петросян, вся Армения к концу правления Левона Тер-Петросяна, когда он тоже дров наломал, как-то не очень хорошо начала относиться к армянам из диаспоры – он же из диаспоры. Когда главой Армении станет ереванский, к обычной ненависти провинциалов к столице добавится именно это. То же самое ожидает любого гюмрийца либо горисца на высшем посту Армении и, соответственно, нашего отношения к горисцам и гюмрийцам.
Вадим Дубнов: И тем не менее вы не заметили в реакции на это событие какого-то, как некоторые полагают, прорыва старых, потаенных антикарабахских настроений?
Гагик Авакян: Знаете, возможно, да, потому что раньше, когда еще люди думали, что не будет Роберта Кочаряна – жизнь резко наладится. Самые примитивные из них думали, что дело в каких-то особенностях характера Роберта Кочаряна или, скажем, Сержа Саргсяна. Сейчас этого, конечно, нет, но у кого-то, наверное, эти фантомные боли остались.
Вадим Дубнов: Какой-то антикарабахский нарратив существует в Ереване?
Гагик Авакян: Сейчас нет. Сейчас как-то все устаканилось. По большому счету, карабахцы были немного для нас «терра инкогнита» в свое время. Всегда, скажем, между Ереваном и Гюмри были какие-то свои отношения, можно было про гюмрийцев гадости говорить. Была одна большая часть Армении – апаранцы, тогда упрямыми ослами считались они, пока эту пальму первенства у них не отобрали карабахцы. Карабах все-таки был достаточно отдален от Армении, хотя бы потому, что доехать туда было практически невозможно, надо было проезжать через Азербайджан, а это означало потерять машину – ее забрасывали камнями. Поэтому о карабахцах это, скорее, был фольклор, а когда фольклор стал явью, появилось некоторое напряжение. Но сейчас, так как карабахцы как таковые полностью интегрированы и мы интегрированы с ними, то уровень этих анекдотов и легкого неприятия можно спокойно сравнивать с таким же уровнем напряжения в отношении лорийцев или ширакцев.
В пятницу в Ереване прошло шествие в знак солидарности с Асей Хачатрян. Как признает Юрий Манвелян, в нем участвовало несколько десятков человек.