Сегодня судебная коллегия Верховного суда Абхазии продолжила рассмотрение уголовного дела по обвинению Эдуарда Адлейба в убийстве Рафика Чолакян и жестоком избиении его супруги Людмилы Матосян. Сначала суд решал вопрос о мере пресечения для Адлейба, потом опросил свидетелей.
Судебный процесс начался с ходатайства адвоката подсудимого Инги Габелаиа, которая заявила, что ее подзащитный содержится под стражей незаконно без соответствующих документов. Она пояснила, что срок, определенный постановлением Верховного суда, истек 26 апреля этого года, а прокурор не подал ходатайства о продлении срока содержания под стражей, как того требует закон, в течение трех суток со дня поступления уголовного дела в суд. Законодательство, по ее мнению, не предусматривает автоматического продления срока содержания под стражей после поступления дела в суд. Габелаиа просила суд освободить Эдуарда Адлейба из-под стражи и избрать ему меру пресечения в виде личного поручительства. Она сообщила, что поручителем выступила общественная ветеранская организация «Абаш», и представила суду соответствующее заявление.
Your browser doesn’t support HTML5
Дело о соседском убийстве: сын не ответил за отца
Прокуроры категорически возражали. По их мнению, вопрос о мере пресечения решается при поступлении дела в суд. Этот вопрос «решился при вынесении судом постановления о назначении судебного заседания». Суд принял такое решение, «сказав об оставлении меры пресечения в виде заключения под стражу без изменения». Если заключение под стражу избрано подсудимому в качестве меры пресечения, то срок его содержания под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать шести месяцев. Они напомнили об угрозах, которые звучали на предыдущих заседаниях со стороны Адлейба в адрес потерпевших, и заявили, что мера пресечения избрана обосновано.
Пострадавший Феликс Чолакян тоже категорически возражал против изменения меры пресечения Эдуарду Адлейба. Он считает, что свидетель Дамей Хахубия изменил свои показания под давлением, которое на него было оказано стороной подсудимого.
Судебная коллегия посовещалась и решила в ходатайстве адвокату Габелаиа отказать. Судья Роман Кварчия так обосновал вердикт: «После поступления настоящего уголовного дела в суд для рассмотрения по существу постановлением суда от 10 апреля 2018 года мера пресечения обвиняемого Адлейба – «содержание под стражей» – была оставлена без изменения. Если заключение под стражу избрано подсудимому в качестве меры пресечения, то срок содержания его под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать шести месяцев. В связи с тем, что мера пресечения Адлейба – «содержание под стражей» – не изменялась и не отменялась, шестимесячный срок, установленный статьей 255, не истек, судебная коллегия считает избранную меру пресечения действующей».
Суд приступил к опросу свидетелей. Сегодня в этом качестве выступали супруга и сын Эдуарда Адлейба.
Нази Адлейба не много смогла сказать по существу дела. По ее словам, у ее мужа и Рафика Чолакяна отношения всегда были очень хорошие, общались они часто и близко, Чолакян был человеком добрым и душевным, ссор между ее мужем и соседом никогда не было. 5 апреля, в день убийства Рафика Чолакяна, она лежала больная с температурой. Ее супруг в этот день ушел из дома рано утром к соседям, о своих планах ничего ей не сообщал, и мужа она в этот день увидела только поздно вечером, когда он уже спал.
Сын обвиняемого Эрик Адлейба сообщил суду, что знал Рафика Чолакяна с детства и отношения между ними были теплыми, как между дедушкой и внуком. Его отец с Рафиком Чолакяном дружил, часто бывал у него в доме, никаких ссор между ними, по его словам, никогда не было. Эрик Адлейба заявил, что происходящее кажется ему невероятным, он не видит никаких мотивов у отца убивать соседа и не верит, что отец имеет какое-либо отношение к убийству Рафика Чолакяна.
На вопрос прокурора об оружии, которое хранилось дома, Эрик Адлейба ответил, что дома в сейфе хранился автомат, который остался после смерти дяди, и его табельное оружие – пистолет марки ТТ. О том, что отец был награжден табельным пистолетом, узнал только в ходе следствия.
Прокурор Эльвия Хазириши поинтересовалась, правда ли, что между ним и адвокатом отца Ингой Габелаиа был разговор о том, что «законными способами помочь Эдуарду Адлейба невозможно, есть только один способ – сделать судебно-психиатрическую экспертизу»?
Этот разговор имел место после того, как Эдуард Адлейба был заключен под стражу по подозрению в убийстве и на допросе сознался в том, что убил Рафика Чолакяна.
Отвечая на этот вопрос, Эрик Адлейба рассказал, что 12 апреля вечером ему позвонил начальник уголовного розыска Джума Ажиба и попросил приехать. Ажиба встретил его с прокурором сухумского района Алясом Тания, и между ними состоялся следующий разговор: «Встретив меня, они говорят: «Он только что признался, ты пойми это и прими». Я спрашиваю: «В чем он признался?» Я начал с ними спорить, спрашивал, как он признался, просил показать мне отца. Пусть, говорю, он мне в лицо все скажет. Если он признался, то я обе руки подниму, развернусь и уйду, и по закону делайте, как хотите. Но они ни в какую не соглашаются. И он мне сказал, что единственное, что он может сделать, он сейчас наберет (номер телефона) первого заместителя министра внутренних дел, тогда был Зухба, включит громкую связь и даст мне поговорить с отцом. Позвонив и услышав его голос, я понял, что отец находится в нетрезвом состоянии. Я ему задал вопрос: «Что с тобой произошло, почему ты нетрезвый?» «Все нормально», – были его слова. Потом я спросил у отца: «Что он мне рассказывает – это правда, ты это сделал?» Отец ответил: «Что я сделал? Ты про что?» Тут они отобрали у меня телефон и выключили его.
О тяжелом состоянии отца Эрику Адлейба сообщил адвокат, который впоследствии вышел из дела. Он начал добиваться встречи с отцом, его состояние он описал так: «Я за всю жизнь видел Кащея бессмертного только в фильмах где-то. И, зайдя в кабинет, где отец сидел, увидел его в таком ужасном состоянии. Я поднял его подбородок и сказал: «Отвечай, что с тобой произошло?» Он был в неадекватном состоянии, даже алкоголем невозможно человека так извести. Я спрашиваю отца: «Это правда? Ты делал что-то из того, что они говорят?» Он мне пожал руку и сказал, что ничего не говорил и не делал. У него были очень красные глаза, щеки вдавленные, то есть как у худого человека. За два-три дня я не знаю, как можно дойти до такого состояния. И голову он держать не мог, клал ее на стол».
По словам Адлейба, разговор с адвокатом был именно о необходимости освидетельствовать отца. Он настаивал на освидетельствовании. Его оттягивали до позднего вечера, а когда провели, то не выявили у отца в крови ни алкоголя, ни чего-либо другого. Он считает, что при таком состоянии, в каком было его отец, это невозможно.
На вопрос прокурора о том, как он объясняет тот факт, что в ходе следствия его отец дал развернутые признательные показания, Эрик Адлейба ответил, что уверен, что никаких показаний его отец не давал.
Брат убитого Феликс Чолакян спросил сына Адлейба о том, какие контакты у него были с дочерью погибшего Эльвирой Чолакян, которая живет в Москве. Эрик Адлейба пояснил, о чем он писал ей в сообщениях: «Ты находишься рядом со своей мамой, здесь ходят такие слухи… Скажи мне, пожалуйста, это правда или нет?» Она ответила, что, да, ей это известно со слов мамы, но уже после того, как пошли слухи, после того, как увезли Людмилу Матосян из Абхазии. Со слов дочери мне известно, что она пришла в себя, находясь в сочинской больнице. Уже тогда дочери было якобы известно, что сосед Эдик бил ее по голове, как она говорит. Если на третий день, после того как ее увезли отсюда, дочери стало известно, что Эдик бил ее по голове, то почему, приходя к Феликсу… ну, он нам это не сказал, а сказал, что не надо верить провокациям, мы в это верить вообще не хотим, Эдик этого не мог сделать… таковы были ваши слова».
Эрик Адлейба обращался к дочери Рафика Чолакяна с просьбой записать на видео показания ее матери Людмилы Матосян и прислать ему, чтобы он сам мог удостовериться в том, что она именно так говорит. Однако дочь Чолакяна отказалась выполнить его просьбу, поэтому Эрик Адлейба не верит показаниям Людмилы Матосян.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия