Сегодня прокуратура Ленингорского района предъявила официальные обвинения гражданской активистке Тамаре Меаракишвили. Это означает, что следствие спустя 10 месяцев после возбуждения первого уголовного дела определилось с ее статусом.
По словам Тамары Меаракишвили, сегодня из извещения прокуратуры стало ясно, что к предыдущим обвинениям следствие добавило еще одно – по статье 324 (незаконные приобретение или сбыт официальных документов, предоставляющих права или освобождающих от обязанностей, а также государственных наград). Эта статья предусматривает исправительные работы на срок до одного года либо арест на срок до трех месяцев.
До этого в августе прошлого года против нее было возбуждено уголовное дело по обвинению в клевете на региональное отделение партии власти «Единая Осетия» (ч. 2 ст. 128 – клевета, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица в средствах массовой информации).
Your browser doesn’t support HTML5
Дело Меаракишвили: из подозреваемой в обвиняемые
После победы лидера партии Анатолия Бибилова на президентских выборах в интервью «Эху Кавказа» она позволила себе заметить, что теперь «партийцы в Ленингорском районе примериваются к хлебным местам».
Позже районная прокуратура выделила в отдельное производство еще одно дело по ч. 3 ст. 327 (незаконные приобретение официального документа, предоставляющего права). Во время задержания и обыска у нее был обнаружен предмет, внешне напоминающий грузинский паспорт. Из чего следствие сделало вывод, что Тамара получила югоосетинское гражданство, сохранив при этом грузинское подданство, что противоречит законодательству республики.
Статья предусматривает наказание исправительными работами на срок до двух лет либо арест на срок до шести месяцев. Теперь суммарно ей грозит до трех лет исправительных работ либо арест на срок до одного года. По словам Тамары Меаракишвили, сегодня следователи многозначительно указали ей, что ее дело составляет уже два тома по 250 страниц каждый:
«Пятьсот страниц у них уже готово. Я так удивилась: чего они там могли понаписать? Я уже сколько раз с ними общаюсь, они всегда пишут одно и то же... Выдумать пятьсот страниц – это тяжелый труд. Вот, например, по обвинению в клевете мне говорят: «У тебя там не названы фамилии членов партии, но мы думаем, что ты имела в виду вот этих конкретных людей. Ну, это же несерьезно – мы думаем, что ты думала. Все, что они там пишут, – это их домыслы».
Точнее – не домыслы, а попытка перевести административное дело в разряд уголовных. Тамара говорила в интервью, что «партийцы примериваются к хлебным местам», но фамилий не называла. Но уголовное дело можно возбудить только за клевету в отношении физического лица, отсюда и домыслы. Но по закону и этого мало, нужно еще доказать, что клевета имела для них ощутимые последствия – потерю здоровья, работы и так далее. И здесь следствию надо тоже постараться, если, конечно, последствиями не являются эти самые хлебные места, на которых пострадавшие уже сидят.
По словам Тамары, ей уже перечислили фамилии всех четырех членов регионального отделения партии «Единая Осетия», кто подал на нее жалобу в прокуратуру. По мнению заявителей и следствия, именно их она предполагала под словом «партийцы»:
«Одна из них Элла Кисиева, гражданка Грузии и Южной Осетии. Я спросила следователей, почему они против нее не возбуждают дело. Я вижу, как она выкладывает на своей странице в «Фейсбуке» фотографии на фоне достопримечательностей Тбилиси. Президент Бибилов и другие партийные тяжеловесы ставят под этими фотографиями лайки. Они разве не видят, что Кисиева фотографируется на фоне здания парламента Грузии? А если видят, то почему уголовное дело возбуждают только против меня?»
Случился анекдот. На суде Тамара задала истцам-партийцам вопрос: «По закону о партиях в региональном отделении должно быть не менее сорока членов. Почему не все сорок подали иск, а только вы?» На это ей ответили, что в Ленингорском отделении «Единой Осетии» всего четыре члена партии. Как говорили в советских радиоконцертах по заявкам, передаем привет Залине Лалиевой – министру юстиции, члену «Единой Осетии», которая инициирует ликвидацию партий или отказывает им в регистрации и за менее значительные нарушения закона.
Тамара по-прежнему отказывается от дачи показаний, как она сама говорит, – бережет красноречие для суда. Почему защита выбрала такую стратегию, объясняет адвокат Тамары Икрамжан Раматов:
«Мы посчитали, что нет необходимости давать показания. Мы раньше уже доводили до следствия свои доводы необоснованности обвинений. И эти жалобы до сих пор не опровергнуты. Если они статью не могут толковать и применять правильно – о чем вообще может идти речь? Придет время – мы все скажем».
На мой вопрос к Тамаре Меаракишвили, что она думает о перспективах этого дела, она ответила следующее:
«Я не знаю, чем все это для меня закончится. Но даже если я проиграю это дело, я уже победила, потому что я заставила своих преследователей показать свое истинное лицо. Конечно, они этого не хотели – они ведь мучают себя и позорят. Приезжайте в Ленингор, вы не найдете человека, который скажет, что меня обвиняют по делу. Зато вам все скажут: «Она говорит о том, что у нас происходит. Из-за этого все ее неприятности».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия