Саломе Зурабишвили вступила в полномочия президента. Какой она будет в этой роли? Можно, конечно, сказать, что это неважно: согласно новой редакции Конституции, ее должность чисто церемониальная; но, даже если президент лишь символ, имеет значение, что конкретно президент Зурабишвили будет символизировать.
Начну с того, с чего начинают многие международные обозреватели, а также сторонники «Грузинской мечты»: в Грузии (или шире – на Кавказе) президентом впервые избрали женщину, и это так замечательно. Сама Зурабишвили в своей инаугурационной речи специально подчеркнула фактор собственного пола, сказав, что в современном мире всего одиннадцать женщин занимают такой пост. Избрав ее, Грузия еще раз подчеркнула, что является передовой европейской страной.
Ничего плохого в создании такого прецедента, конечно, нет, но конкретный контекст не позволяет объявлять ее избрание прорывом в области гендерного равноправия. Во-первых, женщину избрали президентом лишь после того, как этот институт освободили от всех реальных властных полномочий: президенту полагается быть украшением, а для этой роли вполне сойдет и женщина. Но что еще важнее, заслуга Зурабишвили в том, что ее избрали, минимальна. После первого тура выборов, который она на самом деле проиграла, ее отодвинули в сторону и кампанию взяли на себя мужики – лидеры «Грузинской мечты». Они говорили избирателям: вы голосуете не за Зурабишвили, а за нас и, что главное, против Саакашвили и «националов». Президента во многом выбрали вопреки ей самой. Грузинские феминистки никак не считают, что им следует что-что праздновать, и они правы.
Your browser doesn’t support HTML5
Кем новый президент Грузии будет и не будет
Еще одна популярная тема, которую подчеркивают и сама избранница, и лидеры «Мечты», – это то, что она будет надпартийным президентом. Вспомнили, что она – формально независимый кандидат, хотя ход избирательной кампании свидетельствовал об обратном. Впрочем, дело не в том, что Зурабишвили стала президентом исключительно благодаря поддержке «Мечты» и ей полагается быть за это благодарной: политика редко основывается на этом чувстве. Главное, что в Грузии фактически нет места для надпартийного президента, потому что главные политические силы все равно не признáют его таковым.
Предшественник Зурабишвили, Георгий Маргвелашвили, которого тоже на самом деле выбрал Бидзина Иванишвили, старался дистанцироваться от партийной борьбы, но именно поэтому Иванишвили счел его изменником; он и его партия относились к нему, как к перебежчику в лагерь врага. Но этот самый враг, т.е. «Национальное движение», тоже далеко не приветствовал деятельность Маргвелашвили: в их глазах он был нерешительным и трусливым, т.е. недостаточно оппозиционным. Для Зурабишвили, которую главная оппозиционная партия не признает легитимным президентом, быть надпартийной будет еще труднее.
Но это не значит, что Зурабишвили будет, в отличие от предшественника, верной тому, кто ее реально выбрал, т.е. марионеткой Иванишвили. Практически все, кто ее знает, предсказывает, что очень скоро эти два человека с весьма непростыми характерами обязательно схлестнутся – неважно, по какому поводу. Это вполне вероятно, потому что у Иванишвили больше нет реальных рычагов давления на Зурабишвили. Впрочем, даже в условиях ссоры, у последней не будет серьезных шансов, чтобы создать власти ощутимые проблемы, тем более что сотрудничать с оппозицией «надпартийный» президент вряд ли будет.
Еще одна сфера спекуляций на будущее: какой будет внешнеполитическая ориентация нового президента? Ее представительская роль сравнительно более актуальна именно в области внешней политики. Многие в оппозиции реально опасались крена в сторону России, что основывалось на некоторых ее прошлых высказываниях. Вспоминали и то, что ее кузина, член Французской Академии Эллен Каррер д’Анкосс (урожденная Зурабишвили), не скрывает своих симпатий к Владимиру Путину. После объявления результатов голосования Москва открыто выражала глубокое удовлетворение решением грузинского избирателя. Но мы можем основываться лишь на том, что знаем: после избрания все ее публичные высказывания полностью в традиционном проевропейском русле грузинской внешней политики. Это включает и однозначную критику по отношению к действиям России, сотрудничество с которой новый президент исключает.
Скорее всего, Зурабишвили будет менее предсказуемой, чем ее предшественник, и ее персона будет более интересна для публики и журналистов. Но окажет ли она какое-либо влияние на реальную политику? Вот на это посмотрим.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции