В Абхазии продолжается череда новогодних выходных, и в отсутствие событий, требующих незамедлительного освещения, у меня возникло решение обратиться сегодня к одному из моментов новейшей истории грузино-абхазских отношений, а конкретнее – периода стремительного нарастания напряженности в них последних лет существования СССР.
В начале 1990 года в издательстве «Мерани» в Тбилиси вышла в свет 20-тысячным на грузинском языке и 5-тысячным тиражом на русском (перевод Р. Златкина) брошюра под названием «Правда об Абхазии». Небольшого, «карманного» формата, объемом чуть больше четырех печатных листов. Авторы – Миминошвили Роман Северьянович и Панджикидзе Гурам Иванович. Недавно наткнулся в своей домашней библиотеке на экземпляр русского издания этой брошюры, купленный мной в том году в одном из сухумских то ли газетных киосков, то ли книжных магазинов. На экземпляре сохранились мои еле различимые карандашные пометки. Вообще-то я с детства к любой книге отношусь с пиететом, поэтому не имею привычки делать такие пометки, но тут пришлось – во время работы над ответной публикацией...
Your browser doesn’t support HTML5
«Правда об Абхазии» – информационная бомба начала 90-х
Нельзя сказать, что это было нечто совершенно новое в грузино-абхазских отношениях; уже несколько лет, по ходу развития горбачевской перестройки, время от времени в печатной периодике Грузинской ССР и Абхазской АССР появлялись полемические статьи, с которыми выступали в основном грузинские и абхазские историки. При этом надо отметить, что в подцензурной советско-партийной печати на русском языке публикации, отражающие абхазскую точку зрения, пробивали дорогу на газетные страницы с гораздо большим трудом, чем, скажем, в Тбилиси. Исключение представляла только гудаутская районная газета «Бзыбь» (на абхазском и русском языках), ибо подавляющее число ее читателей составляли абхазы, так же, как в Тбилиси – грузины. Выходившая же, скажем, в Сухуме республиканская газета на русском языке «Советская Абхазия», в которой я тогда работал, касалась темы межнациональных отношений, как правило, лишь в подборках коротких читательских писем, причем, чтобы там появились, допустим, два письма, написанные с абхазской точки зрения, в подборке для баланса должно было быть как минимум два с грузинской.
В основу книги «Правда об Абхазии», как было сказано в ее начале, легла статья, написанная соавторами по поручению президиум правления Союза писателей Грузии в ответ на «Абхазское письмо» (очевидно, имелось в виду Лыхненское обращение 18 марта 1989 года) и опубликованная в газете «Литературули Сакартвело» в декабре 1989-го. Но именно русское издание книги, большим тиражом распространенное в Абхазии, произвело в абхазском обществе эффект разорвавшейся бомбы. Впервые в открытой печати к абхазам обращались с такими ненавистью, пренебрежением и одновременно с таким обилием фактических и логических ошибок в тексте. Возмущение абхазских читателей вызывало в ней все – начиная с безапелляционного названия и черного цвета обложки («ее содержание такое же черное, как обложка», – эмоционально реагировали некоторые абхазы).
И сейчас, спустя почти тридцать лет пролистывая эту брошюру, я вновь утверждаюсь в тех ощущениях, которые охватили меня при первом ее прочтении: что это очень и очень надолго, что вот эти счеты друг к другу двух соседних народов, копившиеся многие десятилетия под спудом «советского интернационализма», все эти аргументы будут отныне вновь и вновь в разных интерпретациях и лишь с добавлением фактажа последних лет повторяться – как в сказке про белого бычка – все новыми поколениями. Пройдет, как писал когда-то детский поэт, «и сто, и двести лет, и триста лет пройдет». Хотелось бы верить в обратное, но пока, увы, не вижу света в конце тоннеля...
Пару слов о соавторах книги. Гурам Панджикидзе был к тому времени всесоюзно известным прозаиком (автор романов «Камень чистой воды», «Седьмое небо», «Год активного солнца», «Спираль»). Умер в 1997 году в Тбилиси, в возрасте всего 64 лет. В 2012 году его дочь Майя стала министром иностранных дел Грузии.
Что касается Романа Миминошвили, то слышал о нем как о литературном критике и главном редакторе выходившего в Тбилиси на русском языке журнала «Литературная Грузия». Ничего о его биографии в Рунете не нашел, упоминается только названная его именем улица в Тбилиси.
В 1990-м в среде абхазской интеллигенции сразу же родилось намерение выступить с симметричным ответом – издать книгу, в которой бы последовательно опровергались доводы авторов тбилисской «Правды об Абхазии». Помню, как человек двадцать-тридцать собралось в Союзе писателей Абхазии, в здании, где размещался и Форум народа Абхазии «Аидгылара» (после войны в этом историческом здании недалеко от сухумской площади Свободы расположился Абхазский институт гуманитарных исследований). На намерении «ответить книгой» сошлись все, но на практике в Сухуме сделать это тогда было намного сложнее по многим причинам. Впрочем, прежде всего надо было подготовить текст. Я был одним из вызвавшихся написать его, но предложил выступить в соавторстве с каким-нибудь историком, чтобы все было по правилам и «комар носа не подточил»: в книге было много исторических экскурсов. На это предложение откликнулся кандидат исторических наук Гурам Гумба (ныне – зам. директор АбИГИ).
Через некоторое время многие из участников встречи снова собрались в том же помещении, чтобы обсудить написанное. Кроме нашего с Гумба текста рассматривался еще один – Надежды Венедиктовой, но это, скорее, был небольшой публицистический отклик. Наш, обстоятельный, по пунктам, вариант ответа был удостоен одобрения, но один из писателей сказал, что есть одно «но»: вышедшую в Тбилиси написали маститые писатели, а этот ответ – молодые авторы, без имени. С этим было трудно спорить, но какой выход предлагался – взять кого-то из маститых в соавторы?
В общем, книга так и не вышла. Попытка напечатать нашу статью в «Советской Абхазии», разумеется, не увенчалась с успехом: редактор газеты Юрий Гавва страшно боялся «нарушить баланс». Но к тому времени, помимо упомянутой «Бзыби», где нашу статью напечатали в сокращении, в Абхазии выходил орган НФА «Аидгылара» – в двух разных изданиях, на абхазском и русском языках. Последнее, называвшее «Единение», печаталось тиражом в 10 тысяч экземпляров. И там, в №6 за декабрь 1990 года и в №1 за январь 1991 года, мы разместили с продолжением полный вариант статьи «Потакая чувству собственной непогрешимости» с подзаголовком «Размышления о книге Романа Миминошвили и Гурама Панджикидзе «Правда об Абхазии» и о некоторых других публикациях последнего времени».
Вот несколько примеров нашей полемики.
«Если, – писали авторы книги, – верить абхазским экстремистам и их последователям, грузины якобы угнетают абхазский народ, присваивают принадлежащую ему территорию, словом, чувствуют себя колонизаторами в завоеванной стране. Оказывается, пока абхазы освобождали от немецких фашистов территорию Советского Союза, грузины захватывали территорию Абхазии... Прежде, чем углубиться в эти вопросы, обратимся к следующим статистическим сведениям. В Абхазии по переписи 1979 года собственно абхазы (апсу) составляют 17,1 процента, грузины – 43,9, русские – 16,4, армяне – 15,1 процента».
Тут не совсем, правда, понятно, почему в книге обратились к данным Всесоюзной переписи десятилетней давности, хотя в прессе уже оперировали данными Всесоюзной переписи 1989 года, но не это главное. Главное – то, что авторы книги, явно собираясь выложить контраргумент против утверждений «абхазских экстремистов», по сути, привели аргумент «за». Поскольку, если не пытаться ерничать (на фронтах Великой Отечественной, освобождая территорию СССР, абхазы и грузины сражались бок о бок), то, действительно, деятельность треста «Абхазпереселенстрой», специально созданного для переселения ударными темпами крестьян из районов Западной Грузии в Абхазию, разворачивалась, в частности, в 1941-1945 годах. Безусловно, это был лишь один из этапов превращения в течение века Абхазии, после опустошившей ее депортации большинства абхазов в Османскую империю, из почти в моноэтнической страны (в 1886 году абхазы составляли 85,8 процента ее населения) в уникальный регион, где титульная нация составляла лишь 15 процентов населения в 1959 году и 17,9 процента в 1989 году. Но об этой динамике авторы «Правды об Абхазии», разумеется, умолчали, ибо это совсем не та правда, которая была им выгодна. Для них пресловутые «17 процентов» являлись как бы исходной точкой рассуждений. Как является ею для их единомышленников и поныне.
«Угнетающая» грузинская нация, – продолжали пытаться ерничать авторы книги, – открыла абхазам университет, который назвали Абхазским... Любопытно, что он называется Абхазским: ведь в Советском Союзе (да и нигде больше в мире) нет такой практики. Существуют Московский, Тбилисский, Кембриджский, Сорбонский, Гарвардский, Харьковский, Львовский, Ташкентский, Казанский (а не Татарский) и другие университеты».
Рассуждение о том, что грузины «подарили» абхазам университет, было в 80-е годы очень популярным в Тбилиси, хотя решение о преобразовании в университет Сухумского пединститута было принято постановлением ЦК КПСС и буквально вырвано абхазами в результате «волнений» – целого ряда народных сходов 1978 года, где озвучивалось среди других и это требование. Что же касается намека на некое национальное высокомерие абхазов, проявившееся в названии университета, то тут авторы книги проявили поразительную, просто детскую неосведомленность. Достаточно было удосужиться заглянуть в любой справочник для поступающих в вузы СССР, чтобы увидеть там также Азербайджанский, Белорусский, Башкирский, Удмурдский и т. д. университеты, а также, к примеру, Грузинский политехнический институт.
В своей ответной статье мы, кстати, высказали предположение, что маститые авторы «Правды об Абхазии» не писали ее текст сами, а по практике тех лет подписали нечто скомпонованное из принесенного разными референтами, в том числе и не очень образованными. Это подтверждалось ощущением эклектичности книги, немалым числом повторов и логических неувязок в ней.
Вот, цитируя опубликованную ранее статью другого грузинского автора, в «Правде об Абхазии» приводят доказательство того, что «исторический абхаз и современный абхаз – это два разных названия двух разных народов». Знаете какое? То, что самоназвание абхазов – апсуа. Логика, что называется, убийственная. Но тогда и грузины, писали мы в статье, «спустились с гор», подменив настоящих грузин, поскольку их самоназвание «картвели».
К достойному оппоненту, дотошно точному в деталях и обладающему безукоризненной логикой, невольно проникаешься уважением. Но «Правда об Абхазии», ввиду перечисленного и многого другого, стала одним из самых грубых выпадов в межнациональном диалоге, которые стремительно приближали конфликт к его горячей стадии. В своей статье с Гурамом Гумба мы писали об этой брошюре так:
«Сказалось, наверное, то явление, которое можно назвать «эффектом митингового мышления». Когда придерживающиеся во многом различных позиций люди объединяются в «праведном гневе» против кого-то или чего-то и каждому хочется выглядеть «большим католиком, чем папа римский», тут уж главное для них – кто громче выкрикнет свое слово, а точность его и взвешенность отступают, увы, на задний план, вокруг ведь одни единомышленники, которые все равно за неточность не осудят, для них единственно важно, чтобы выступление было «верной» направленности. И тогда уже обычно вступает в силу принцип: вали кулем, потом разберем...»
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия