Не неделя, а конкурс странных заявлений!

Начну с главного политического события недели. Лидеры «Новой Осетии» Давид Санакоев, парламентской партии «Ныхас» Алан Алборов и незарегистрированного «Аланского союза» Алан Гаглоев в понедельник выступили с совместным заявлением, в котором отказались от заявленных намерений создать предвыборный альянс.

Напомним, после успешного политического дебюта на президентских выборах 2017 года, на которых Алан Гаглоев набрал более 10% голосов, он решил заняться политикой профессионально. 28 апреля прошлого года он подал в Минюст документы на регистрацию партии «Аланский союз», то есть хотел сделать это более чем за год до выборов в парламент, что позволяло бы партии принять участие в избирательной кампании.

Но не тут-то было. Минюст отказался регистрировать «Аланский союз». Надо сказать, он вообще никого не регистрирует. Совершенно очевидно, что есть такая установка у министра юстиции – не регистрировать новые партии любой ценой под любым предлогом, а те, которые уже зарегистрированы, – закрывать. Неслучайно и Петр Гассиев – спикер югоосетинского парламента заявил, что одной, максимум двух партий на республику вполне достаточно, остальные нужно закрыть.

Не неделя, а конкурс странных заявлений!

И у Минюста есть безотказный способ это сделать – выявление двойников. Ведомство проверяет списки, находит людей, которые состоят в двух и более партиях, и выдает партийному руководству невыполнимое предписание исключить двойников. Оно неисполнимо, потому что партийцы не имеют законных возможностей выяснить, кто двойник. Их имеет Минюст, но он не предоставляет эту информацию под предлогом защиты персональных данных. Поэтому, когда после проверки «Новой Осетии» аналогичное предписание получил Давид Санакоев, над партией тоже нависла угроза закрытия.

Понятно, что те, кого хотят закрыть, и те, кого не регистрируют, решили объединиться с теми, кого закрыть труднее всего – с парламентской партией «Ныхас». То есть власти получили обратный эффект – они рассчитывали всех снять с дистанции, а оказалось, что они их объединили, сделали в три раза сильнее. Как мы теперь понимаем, их начали мочить и, судя по заявлению трех партий, вполне успешно. Приведу фрагмент заявления:

«В результате, имевшееся ранее недопонимание во взаимоотношениях политической партии «Ныхас» с Министерством юстиции было преодолено. Кроме того, будут создаваться определенные условия для регистрации политической партии «Аланский союз» в Министерстве юстиции. Исходя из этого, политическая партия «Ныхас» идет на выборы депутатов парламента РЮО, объединившись с политической партией «Новая Осетия», бывшие члены партии «Аланский союз» во главе с Гаглоевым А.Э. выходят из состава политической партии «Ныхас» и будут идти на выборы депутатов парламента РЮО в качестве кандидатов по одномандатным округам. В этой связи Алан Гаглоев принимает решение не баллотироваться на предстоящих выборах депутатов парламента. Данное решение также обусловлено неблагоприятной ситуацией, сложившейся вокруг Алана Гаглоева из-за нечистоплотности отдельных лиц из числа прежнего руководства республики».

Что это за неблагоприятная ситуация, Гаглоев рассказал моей коллеге Ирине Келехсаевой:

«В январе этого года мне стало известно, что в период президентской кампании 2017 года тогдашний президент Леонид Тибилов без моего ведома преподнес меня как технического кандидата, готового при необходимости снять свою кандидатуру с выборов. В дальнейшем, когда я, естественно, отказался снимать свою кандидатуру, Леонид Тибилов преподнес это как мой отход от договоренностей, который привел к нежелательному для него результату. Эти обстоятельства крайне отрицательно повлияли и до сих пор влияют на мои взаимоотношения с участниками политического процесса».

Извините, неубедительно, это не причина для политического самоубийства. А именно об этом идет речь. Политик умирает в глазах избирателя, когда под давлением обстоятельств сходит с дистанции, да еще при этом скрывает от общества, в чем причина давления. Чем он или кто-то из его соратников дали повод для этого давления?

Политолог Дина Алборова в интервью Ирине Келехсаевой привела более правдоподобные причины развала коалиции:

«Не знаю, почему Гаглоев согласился, но, честно говоря, первое слово, которое пришло на ум, – это «шантаж». Но я не могу утверждать этого. Что-то, видимо, есть (слабое место), на что и идет это давление. Но это явно очень большое давление, которое оказывается на все три вот эти политические силы. То, что заявление подписано всеми тремя партиями, это мне говорит о том, что между ними нет раскола, это совместное решение, и у них нет другого выхода. Меня беспокоит фраза в этом заявлении, что недопонимание во взаимоотношениях между политической партией «Ныхас» с Министерством юстиции было преодолено, что будут создаваться определенные условия и для регистрации политической партии «Аланский союз». Почему по договоренности с властью вдруг это стало можно? То есть мы опять приходим к той ситуации, когда здесь главенствует не закон, а власть, которая диктует, кому можно, а кому нельзя».

Примечателен комментарий президента Анатолия Бибилова по этой истории, который приводят югоосетинские информационные ленты:

«Они выступили с единственной платформой – против партии «Единая Осетия». У меня состоялась встреча с лидерами этих партий, в ходе которой я спросил их: они идут на выборы бороться с «Единой Осетией» или делать конкретные, реальные шаги по реализации проектов, направленных на улучшение жизни людей?»

Бибилов призвал «не будоражить народ, работать вместе, строить республику по собственному пути развития»…

Это не просто неделя, а какой-то конкурс странных заявлений.

В этом и суть политической конкуренции – когда одна партия хочет подвинуть другую и прийти к власти. Поэтому, да, именно против партии власти «Единая Осетия», чтобы занять ее место. Причем это совсем не мешает строить республику, наоборот.

Или вот фрагмент еще одного интервью, Алана Гаглоева изданию EurAsia.Deily, где он объясняет причины своего поступка: «Я четко осознавал репутационные потери, но принял данное решение, исходя из того, что в случае приостановления деятельности парламентской партии «Ныхас» и ликвидации партии «Новая Осетия», мы шли к парламентскому кризису и обострению обстановки в республике накануне парламентских выборов».

Кризис создают не те, кого давит, а те, кто злоупотребляет властью, шантажирует – они за кризис и ответственны.

В этом смысле трудно не отдать должное бывшему министру связи Георгию Кабисову, его умению держаться. Напомню, он был арестован в ноябре 2017 года по обвинению в превышении должностных полномочий, затем добавилось еще три статьи УК – «хранение оружия», «имущество, добытое преступным путем», «подделка документов». Кабисова не сломал год в одиночке без окон и санитарных удобств, и на суде он ведет себя так, как будто он прокурор, а не подсудимый. Послушайте фрагмент его выступления:

«Как я говорил и ранее, это фарс, не говоря об абсурде. Я думал, что такое может происходить где-то в Сомали, а, оказывается, возможно и в Южной Осетии. Меня закидывают всякими нелепицами, которые ни что иное как художественный вымысел. До сегодняшнего дня нет никаких доказательств. Я призываю власти все-таки отказаться от этого преследования и разумно подойти ко всем этим якобы делам. Ну, элементарно у осетина должна быть честь. Я призываю, чтобы они не отходили от всего этого. Потому что не сегодня так завтра за все нехорошие дела придется отвечать».

На этой неделе обвинение представило суду видеозапись опроса его бывшего заместителя Дмитрия Ивако. Прокурор Джиоев около часа зачитывал расшифровку показаний, которые были записаны по интернет-связи, потому что Ивако в федеральном розыске, и допросить его в предусмотренном законом порядке не представляется возможным.

Адвокат Икрамжан Раматов возразил, что впервые в своей адвокатской практике сталкивается с доказательством подобного рода. «До чего должна дойти фантазия следователя, чтобы произвести такое действие, которое не предусмотрено нормами процессуального закона», – удивлялся он:

«Ваша честь, доказательство, которое хочет представить государственный обвинитель, называется «протокол просмотра, прослушивания и осмотра видеофонограммы». Если мы посмотрим на часть 2 статьи 74 УПК РФ, наверное, мы не найдем даже наименования такого действия. Есть понятие «протокол осмотра предметов». То есть название это говорит о том, что не предусмотрено УПК и не является доказательством. Вопрос в том, что защита полагает, что государственный обвинитель в данном случае пытается представить на исследование в суд недопустимые доказательства. По мнению защиты, это доказательство носит явно фальсифицированный характер».

Дмитрий Ивако в основном свидетельствовал против брата экс-президента Роберта Кокойты и изобличал Валерия Кочиева. Того самого, по заявлению которого и было возбуждено уголовное дело против Георгия Кабисова. Как написала Ирина Келехсаева, сам экс-министр в показаниях упоминался лишь мельком, а масштаб якобы коррупционных схем, о которых говорил Ивако, затрагивал настолько серьезные персоны, что присутствующие в зале понимали: этот клубок вряд ли посмеет распутать югоосетинская прокуратура.

Ну и, наконец, на этой неделе продолжилась подготовка к выборам в парламент. В четверг югоосетинские депутаты внесли изменения в избирательное законодательство, согласно которым срок агитации кандидатов сократили с тридцати до двадцати дней.

По мнению лидера партии «Новая Осетия» Давида Санакоева, эти ограничения в пользу тех, кто все эти годы между выборами сидел в телевизоре и имел доступ к информационным ресурсам, то есть представителей действующей власти:

«Все эти новые ограничения плохо отражаются на избирательном процессе и на политической жизни вообще. За двадцать дней люди просто не поймут, кто из себя что представляет, их предвыборные программы будут скомканы. Все это делается не в интересах избирательного процесса. Изначально проблема в том, что у нас политическая система выстроена коряво – постоянно из нее что-то вырезают, постоянно ее кромсают, что-то там меняют... Каждый раз новые действующие лица привносят что-то от себя, и в результате как система она не работает. Я думаю, в этом главная наша проблема: должны быть у нас какие-то стержневые моменты, которые бы все исполняли», – говорит Давид Санакоев.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии