Кажется, правящей партии пора добавить к своей эмблеме силуэт Пизанской башни, поскольку уверенность в том, что она вот-вот рухнет, распространилась в Грузии повсеместно.
Плохие политики и неумелые строители, составляя подробные планы, могут учесть разнообразные факторы, но не понять, что они взаимозависимы. Так случилось и с незадачливыми пизанцами, и с Олигархом всея Грузии Бидзиной Иванишвили. Располагая неограниченными по местным меркам средствами, он тем не менее создал дефектную нестабильную систему, которая угрожающе кренится, грозя похоронить под обломками множество невинных людей.
Он вернул на авансцену бывшего премьера Ираклия Гарибашвили и назначил его политическим секретарем своей партии. Чуть ли не каждый комментатор назвал произошедшее «попыткой восстановить баланс», и следует задуматься о том, как и когда он был утрачен. По большому счету история «Грузинской мечты» – это история дисбаланса. Когда Гарибашвили возглавлял правительство (20.11.2013 – 30.12.2015), много говорилось о том, что т.н. кахетинский клан во главе с его тестем Тамазом Тамазашвили слишком агрессивно расширяет сферу влияния, создавая угрозу «Грузинской мечте» в целом. В какой-то момент Иванишвили прислушался, и Гарибашвили подал в отставку, а в освободившемся после отступления упомянутого клана пространстве начались столкновения между группировкой, связанной с тогдашним министром энергетики, а ныне мэром Тбилиси Кахой Каладзе и аморфным ситуативным альянсом, который сложился вокруг нового премьера Квирикашвили и министра экономики Кумсишвили. Процесс был хаотичен, и вскоре создалось впечатление, что Иванишвили почти не модерирует его, надеясь, что равновесие восстановится само собой.
Your browser doesn’t support HTML5
Пизанская башня имени Иванишвили
Этого, разумеется, не произошло, и во второй половине 2017 года Иванишвили повел себя таким образом, словно одновременно испугался как Каладзе, так и связки Квирикашвили и руководителя «ТВС банка» Мамуки Хазарадзе. У создателя «Грузинской мечты» было достаточно ресурсов для того, чтобы указать Каладзе на «красные линии», буквально вышвырнуть Квирикашвили из кабинета и натравить на Хазарадзе правоохранительные органы, усиленные пропагандистской машиной. Но в конце концов произошло то же самое, что и после отставки Гарибашвили – стихийное, по сути, перераспределение зон влияния привело к худшей неразберихе. И если раньше (в 2013-17 гг.) внутрипартийные конфликты удавалось маскировать, то примерно год назад они вышли из-под контроля, и о них заговорила вся страна.
Еще один «очаг возгорания» возник в высшем законодательном органе. После выборов 2016-го Бидзина Иванишвили поставил на т.н. молодую гвардию во главе с нынешним председателем парламента Ираклием Кобахидзе. Ее представители, в отличие от ветеранов «Грузинской мечты», не принимали заметного участия в борьбе против прежних властей и обязаны своим возвышением исключительно Иванишвили. Передавая им контроль над парламентом, Иванишвили не мог не понимать, что они неизбежно вступят в борьбу со «старой гвардией», активно используя властные рычаги, дабы компенсировать отсутствие основанного на стаже авторитета. Иванишвили заметно тяготился претензиями «старых борцов» на особый статус (грубо говоря, они хотели, чтобы к ним относились как к вассалам, а не как к крепостным), и попытка создания противовеса казалась логичной. Но чрезмерное давление со стороны «молодогвардейцев» привело к выходу нескольких депутатов из партии, другие будто бы застыли на пороге, и вскоре стало ясно, что немало избирателей «Мечты» сочувствуют им. Балки посыпались, башня накренилась, Иванишвили опять понадобились подпорки.
Одной из задач Ираклия Гарибашвили, скорее всего, станет восстановление доверия в отношениях с т.н. антимишистской частью электората, симпатизирующей «старой гвардии». И выборы, и исследования показывают, что ненависть к Михаилу Саакашвили остается важным фактором, но прежняя «оборонительная» тактика ее использования изжила себя. Многие избиратели раздражены тем, что «Грузинская мечта» перед выборами шантажирует их угрозой возвращения «Нацдвижения», дабы объединить под лозунгом «Они не пройдут!» Осознав это, власти могут сменить тактику на наступательную и подтолкнуть электорат к следующей идее – «Давайте, наконец, поступим с ними так, как собирались в 2012-м!» Совсем недавно (и отнюдь не случайно) «Альянс патриотов», связанный с Гарибашвили как минимум узами взаимной симпатии, вновь предложил принять резолюцию об объявлении режима Саакашвили преступным. Если ее немного изменят и утвердят со второй попытки, это приведет к активизации прокуратуры в связи с рядом старых дел, к дебатам о запрете на занятие должностей для лиц, тесно сотрудничавших с прежними властями, и увеличит вероятность того, что «Грузинская мечта» подойдет к парламентским выборам на пике противостояния с «Нацдвижением», облегчающего консолидацию ее избирателей. Гарибашвили может говорить с ними, поскольку всегда выступал за жесткую линию в отношениях с «националами» и использовал риторику, которая в целом нравилась консервативной части общества. Впрочем, именно в тот период, когда он возглавлял партию и правительство, «Грузинская мечта» и «Нацдвижение» выработали основные принципы сосуществования, а многие функционеры (особенно в регионах) переметнулись к победителям. Этот процесс описывают с помощью неуклюжего слова «портирование», и он считается одной из главных причин конфликта между «Мечтой» и ортодоксальными противниками Саакашвили.
«Главолигарх» ставит новую подпорку там, где трещит другая. В конце 2017-го Георгий Гахария, будучи доверенным лицом Иванишвили, стал министром внутренних дел и «государевым оком» в правительстве. Продвижение к ужесточению контроля над конкурирующими группировками как всегда привело к опасному усилению главы МВД. В полушаге от кресла премьера его настигли обвинения Мамуки Хазарадзе – банкир утверждает, что Гахария давил на него и его партнеров, требуя поддержать «Грузинскую мечту» перед выборами. Письмо с угрозами в данный момент находится в Лондоне, где, по словам адвоката Хазарадзе Звиада Кордзадзе, эксперты ищут отпечатки. Если на бумаге хоть что-нибудь обнаружится, скорее всего, начнется длительный скандал вокруг проверки отпечатков, который в любом случае ударит по имиджу Гахария, а виновен он или нет, вероятно, выяснится намного позже.
Иванишвили придется подстраховать Гахария вне зависимости от того, пойдет ли тот на повышение или нет, и в то же время усилить контроль за его действиями. Гарибашвили, так или иначе, подходит для выполнения обеих задач.
Описывая его «возвращение», возможно, следует учесть еще один аспект, о котором почти не говорят. Год назад он стал региональным советником крупной китайской компании CEFC China Energy, и это далеко не единственная нить, связывающая его с Поднебесной. Не исключено, что сейчас, когда Хазарадзе обвиняет Иванишвили в том, что тот блокирует строительство глубоководного порта в Анаклии, а интерес (не всегда здоровый) региональных игроков к проекту возрос, власти пришли к выводу, что усиление «китайского фактора» поможет им выбраться из тупика. Постсоветские правители обычно начинают с надеждой смотреть в сторону Пекина именно после возникновения серьезных проблем.
В Грузии отворачиваются от термина «постсоветский», но без него сложно описывать элиту, которая не видит смысла в соблюдении правил и отвергает самоограничение в принципе. Какую башню можно возвести из такого материала? Пизанскую? Силоамскую? Вавилонскую?
Кадровый резерв Гарибашвили, изголодавшись после трехлетнего «воздержания», скоро врежется в толпу конкурентов (сложности, прежде всего, возникнут у клиентов Каладзе и Кобахидзе), построившись клином, который в старых исторических книжках называли «свиньей». Там же можно было отыскать замечательную фразу: «Они ничему не научились и ничего не забыли». Они едва ли восстановят равновесие – скорее создадут новый, более опасный дисбаланс (подобное уже происходило с «Грузинской мечтой» в 2016-18 годах). И там, где будет нейтрализована одна угроза, по всей вероятности, позже возникнут 2-3 новые.
Совсем недавно значительная часть общества воспринимала действия Иванишвили в политике как реализацию сложного архитектурного замысла, но в какой-то момент многие начали видеть лишь маленькую суетливую фигурку, которая носится вокруг покосившейся башни, подпирая ее то с одной, то с другой стороны. Выработка политики, подобно возведению зданий, несмотря на тысячи технических деталей и ограничений, является процессом творческим, позволяющим шагнуть от ремесла к искусству. Но для творчества нужна внутренняя свобода, а ее в рассматриваемом случае попросту нет. Кто-то наблюдает за неудачливым зодчим с интересом, кто-то – с презрением, но рано или поздно, как это обычно бывает в Грузии перед гибелью режима, и те и другие начнут над ним хохотать.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции